Дед легко поднялся по ступенькам и уже через пару секунд был в кухне. Улыбка исчезла с его лица, отступив перед серьёзностью.
— Нужно идти на похороны, — сухо проговорил он.
Макс кивнул.
— Егорыч, а чему ты улыбался? Там, во дворе, — спросил он.
— О внучонке подумалось что-то. Вспомнил, как она маленькая на качелях любила кататься. Я ей качели во дворе соорудил и катал. А она смеялась. Радостно так.
Дед снова улыбнулся.
— А-а, понятно, — Макс тоже не сдержал улыбки, но тут же смахнул её с губ. — Идти прямо сейчас надо?
— К полудню хоронить собирались. А уже почти полдень.
— Хм. А ты откуда знаешь, Егорыч? У тебя ж во всём доме ни одних часов работающих.
— На тени погляди, — с досадой проговорил дед. — Это же просто. С точностью до получаса завсегда определишь.
— До получаса? — усмехнулся Пашка. Он едва успел положить журнал на место и поставить на него банку с солью, а теперь стоял возле стола, пытаясь ногой, незаметно прикрыть дверцу. — Да за полчаса можно до фига чего сделать. Не-е, это не вариант.
Макс хмыкнул. В чём-то Пашка был прав. В их мире учат ценить каждую секунду, потому что за одну секунду может случиться что угодно. Например, упасть курс какой-нибудь хрени и поломать жизнь миллионам людей. Будь в движении, стремись к успеху. Тот, кто не стремится, тот, кто не летит на сверхскоростях, тот неудачник. Так почему же все в конце концов остаются несчастными? Может дело совсем не в скорости?
— Послушай, Егорыч, — Макс посмотрел деду в глаза. — А вы никогда не задумывались — кто они? Ну, вот эти все твари, краки, тени, зелёные всякие.
— А зачем, Максимка? — дед с грустью, одними краешками губ, улыбнулся. — Разве если мы будем знать, это что-нибудь изменит?
— Может быть, — сказал Макс.
Когда Макс вышел из двора, он, уже привычно, огляделся. Но на побитой «двойке» его взгляд не задержался ни на секунду. Теперь эта тема была не только не важна ему, но даже не интересна. Он осматривался с единственной целью, ставшей теперь важной — увидеть. Движение, силуэт, качнувшуюся ветку дерева, всё, что может быть сигналом. Сигналом опасности.
Пашка вышел последним и закрыл калитку.
— Блин, — тихо выдохнул он и поплёлся вслед за Максом. Идти Пашке не хотелось. Вообще никуда, не говоря уже о похоронах. Он попытался отмазаться от этого дела, но Макс там, на кухне посмотрел на него так, что Пашке стало сразу понятно — отмазаться не получится.
— Ладно тебе уже, — еле слышно проговорил Макс, на секунду обернувшись.
Дед широко шагал впереди. Ружьё он держал в руке, так и не повесив его на плечо. Ремень колыхался вперёд-назад в такт дедовой походки.