Пашка помялся. Выпить оно, конечно, хорошо, но неприятное ощущение всё ещё ворочалось внутри.
Дед достал из-за спины два гранёных стограммовых стаканчика, дыхнул в один из них, и протерев краем рукава, поставил его на порожек.
— Приседай, — повторил он. — Давай махнём помаленьку.
— Ладно, дед, — кивнул Пашка. — Давай махнём.
Он присел на корточки напротив деда, который уже разливал по стопкам свой самогон, сначала гостю, а потом уже себе, держа второй стаканчик в подрагивающей руке.
— Тока смотри внучек, он у меня крепкий.
— Ничё, — снисходительно улыбнулся Пашка. Он вдруг глупо представил, что в его руках сейчас честь всех городских и ударить в грязь лицом ему никак нельзя.
— Ну, давай. Побежали, — коротко тостонул дед, и махом опустошил свою стопку. Пашка повторил вслед за ним.
Самогон и впрямь был крепковат, но никак не больше шестидесяти — шестидесяти-пяти градусов. Пашка шумно и с неким облегчением выдохнул. Он ожидал чего-то большего, даже возможно грандиозного, потому на его лице нарисовалась довольная ухмылка.
— Так что насчёт водки, дед? — спросил он, вгрызаясь в огурец, который ему прямо в руку сунула бабка. Угостив Пашку, она снова заспешила по своим сельско-домашним делам, прикрикнув на бегающего и громыхающего цепью кабздоха.
— А не нужно, — дед махнул рукой. — У нас своего самогона хватает.
— Жаль, — Пашка с интересом посмотрел на деда. — А сколько тебе лет, дедуля?
— Девяноста два.
— Врёшь, — не поверил Пашка. — Щас мужики по столько не живут.
— Это у вас в городе не живут, а у нас живут. Я вот свой самогон пью, и потому живу. А вы вашу бурду пьёте, и потому как мухи мрёте.
— Ну ты дед поэт, — усмехнулся Пашка. — А ты откуда знаешь, что я городской?
— Да по тебе ж видно. Хлипкий весь, болезненный.
— Слышь, дедуля, а до Чёрной рощи далеко отсюда?
Дед растянул свою лицевую гармонь и с интересом поглядел на Пашку.
— А ты чи учёный? — спросил он, повторно разливая самогон по стаканам.
— Причём тут учёный? — не понял Пашка.
— Да приезжали тут давно как-то, не помню, лет тридцать назад, что ли, учёные, — дед выпил и довольно фыркнул. — Тоже Рощу спрашивали. Так где ж её взять? — Дед пьяно улыбнулся.
— У-у, дедуля, — Пашка хмыкнул. — Тебя по ходу уже накрыло не шутейно. Ты сколько с утреца самогона своего выпил-то, а? Небось уже бутылочку?
Дед ехидно захихикал.
— Ладно, дедуля, — Пашка поднялся, не рискнув выпить вторую дозу угарного пойла. — Пойду я! — громко сказал он, глядя на захмелевшего старичка. — Пока не упился с твоего самогона, как ты. Так что, не поменяешься?
— Не-а, — улыбаясь сказал дед. — Не нужна ваша дрянь.