— Я не могу, — смутился Макар. — Немцы у нас уже всех переписали. Да и у меня дело есть, вы же знаете. Своих бы куда подальше отправил… А вот если бабке Марье отдать?
— Хорошо, — согласился Антон. — Приготовьте в баньке паяльник и немецкую рацию. Сейчас с вами уйдет мой человек, а через три часа ждем вас обратно. Встречаемся на том же месте…
Когда Гнат, демонстративно затягивая пояс штанов, опять появился из кустов, рыжий Сашка встретил его насмешливо:
— Ну, расстался со злом?
Цыбух улегся рядом с ним и миролюбиво, что весьма удивило бывшего завклубом, спросил:
— Ты, Сашко, дюже грамотный, книжки разные читал. Вот скажи мене, темному, чего может быть на свете дороже золота?
Вопрос немало озадачил Тура. С чего это вдруг Гнат начал интересоваться такими вещами? Или опять затевает какую подначку, хочет высмеять? Но Цыбух смотрел на него вполне серьезно.
— Ну как тебе сказать… — на всякий случай Сашка покосился на остальных, но все были заняты своими делами: Ивась, взяв карабин, отправился в охранение, Кулик укладывал ребенка спать, Костя возился со своим мешком.
— А ты как есть говори, — поторопил Гнат.
— Ну, — протянул Сашка, — любовь, например, жизнь, дружба…
— Это слова, — нетерпеливо оборвал его Цыбух, — а из вещей? Что пощупать можно?
— Из вещей? — озадаченно переспросил Тур. Ну и вопросики сегодня у Гната, чего на него нашло? — Золото, конечно, дорогое… А вот, к примеру, платина или бриллианты? Они значительно дороже.
— Думаешь, поспешил со своим золотом расстаться? — проходя мимо, улыбнулся Ивась.
— Иди-иди, — отмахнулся Цыбух и улегся на спину, уставившись в небо.
Вскоре вернулся капитан, позвал за собой радиста, увел его за кусты и пришел обратно уже один. Гнат отметил это, наблюдая за происходящим из-под полуприкрытых век, делая вид, что дремлет, разморенный жарой и сытной пищей.
— Отдыхаем три часа, — распорядился Антон.
— А потом? — поднял голову участковый.
— Потом отправимся дальше.
«Герои, мать вашу, — Гнат зло перевернулся на другой бок. — Все ищем приключений на свою задницу, как Ванька-дурак… Немец, вон, уже до Минска допер, зря, что ли, бабы болтали? А мы по лесам шастаем, на дорогах из пистолетов палим, думаем, остановим их? Прут они силой, видал я, сколько машин! Эти по вшивой дорожке шли, а на большаках, на шоссе? Не-е-ет, любезные, пукалками немца не остановишь, тут армии нужны, самолеты, пушки, а где они? Просвистели вы все, проговорили в речах, как тот тетерев, что токует, ничего вокруг себя не слыша, пока его не стрельнут!.. Однако тетерев птица глупая, а человеку Богом ум дан, чтобы он про свою жизнь размышлять мог. Вот и поразмысли, Гнат, какая твоя жизнь дальше будет, прикинь хоть на пальцах, где лучше и как лучше…»