Рашке тоже не оправдал надежд — не нашли чекиста-пограничника, прятавшегося в деревне, мало того — еще и саму деревню сожгли, а в Вязники привезли тело Рашке с раскроенным черепом. Не исключено, что кретин говорил правду, но не все правильно понимал. Уречье могло служить еще одним условным местом встречи или лес рядом с этой деревней, а убившая Рашке Марфа — связная. Впрочем, нет, так можно слишком далеко зайти в отвлеченных умопостроениях. Все, конечно, проще, намного проще.
Но груз, важный для большевиков секретный груз действительно должен существовать, и его сопровождал чекист! Это-то как раз и подтверждает важность груза — его не доверили никому, кроме чекиста! Стоит тщательно проверить всю станцию и устроить здесь для капитана Хопрова, или как его там, приличную мышеловку. А потом не упустить момент и наглухо ее захлопнуть.
— Хочешь жить? — поглядев на Гната, вкрадчиво спросил Гельмут. — Я дам тебе возможность доказать свою преданность новому порядку. И золото ты получишь. Не вагон, конечно, а в награду за верную службу. Получишь дом, корову и сможешь взять себе любую бабу. Но пока ты снова отправишься в подвал!..
* * *
Волков всматривался в лицо человека, подобранного в горевшей деревне около дома бабки Марфы, — разбитое, потемневшее, с запекшимися губами, оно напоминало уродливую маску. Ничего от живого. Обтянутый кожей череп с блестевшими лихорадочным жаром глазами. Они беспокойно бегали по лицам окружающих его людей.
Человек был без сапог, но обут в потертые штатские полуботинки. Одет в комсоставовское галифе, разрезанное по шву около канта и потом снова аккуратно зашитое. Тощая шея болталась в воротнике коверкотовой гимнастерки со следами споротых петлиц. Фуражки не было, шевронов на рукаве тоже. Отобранный у него пистолет ТТ — обычный, армейский, и гранаты советские, противопехотные, в ребристых металлических рубашках. В карманах галифе и гимнастерки документов не обнаружили.
— Жив? — заметив, что раненый пришел в себя, спросил Антон.
— Кто вы? — разлепив спекшиеся губы, с трудом произнес неизвестный.
— Свои, — успокаивающе похлопав его по руке, ответил Волков. — Не волнуйтесь. Где вас ранило?
— Кто вы? — повторил тот, пытаясь приподняться, но со стоном вновь опустился на землю.
Он смутно вспомнил горящую деревню, перебегающие между домами непонятные фигуры с немецким оружием в руках, выбитый из руки пистолет и хриплое приказание не баловать. Потом темный провал беспамятства и, придя в себя, он вдруг обнаружил, что уже находится в лесу, среди неизвестных, странно и пестро одетых людей. Один в полосатой футболке, другой в милицейской форме, третий в маскхалате, а говорящий с ним — в мятом гражданском костюме и несвежей голубенькой сорочке.