Взять свой камень (Веденеев) - страница 183

— Пятеро со мной, остальным прикрывать! — скомандовал Шель, переползая ближе к кирпичной стене и отыскивая взглядом пролом.

Затрещали автоматы, пулемет стал огрызаться еще злее, шальные пули с визгом уходили в небо, рикошетили от рельсов и выбивали щепки из шпал, поднимали облачка пыли, когда попадали в гравий, и глухо стучали по стенкам вагонов.

Гельмут сунул пистолет в кобуру, взял автомат убитого солдата и ящерицей пополз к водокачке. Руки жгла крапива, удушливая пыль и запах гари сбивали дыхание, заставляя тяжело отдуваться, но он полз и полз, время от времени оглядываясь, чтобы посмотреть, где его солдаты. Их уже стало только четверо — пятый остался лежать на рельсах, так и не сумев перебраться через них.

Шель торопился — каждая секунда промедления грозила новыми потерями. Русские оказались более сильным противником, чем он мог предположить, и он честно признался себе, что недооценил их. Но если уж проигрывать, то хотя бы с минимальными потерями. И как преследовать убежавшего с ребенком на руках русского, если в любой момент в спину может ударить пулеметная очередь?

Вырваться со станции русские не должны, особенно если удастся уничтожить пулеметчика, засевшего на разрушенной водонапорной башне. Это наверняка тот самый пулемет, который они взяли при нападении на лесной дороге. Вот где он сказал свое веское слово! Только бы удалось уничтожить…

Добравшись до водокачки, Гельмут немного отдышался. Подтянулись солдаты — потные, грязные, возбужденные опасностью. Сделав знак следовать за собой, Шель крадучись пошел вдоль стены. Как только русский умудрился забраться наверх? Ведь Гельмут вчера сам осматривал разбитую башню и убедился, что влезть на верхние балки совершенно невозможно — лестница разрушена взрывами. Но русский влез!

Вот и пролом. Осторожно заглянув в него, штурмбаннфюрер увидел сидящего верхом на балке русского пулеметчика и поразился — это же тот самый, из НКВД!

— Гранату! — протянув руку назад, потребовал Гельмут.

Ощутив в руке тяжесть поданной солдатом противопехотной гранаты, он отвинтил предохранительный колпачок, дернул шнур и метнул ее внутрь. Плашмя упал на землю.

Грохнул взрыв, поднялось облако кирпичной пыли, и пулемет замолк. Но ненадолго. Через несколько секунд он вновь ударил по поднявшимся было солдатам.

Тогда, передернув затвор автомата, Шель нырнул в пролом и, подняв ствол вверх, начал крестить длинными очередями сплетение балок…

Взрыва гранаты Алексей Кулик не услышал — только жарко ударило тугой волной воздуха, заломило в ушах и больно секануло по ноге. Пулемет дернулся и замолк. Быстро устранив задержку, Алексей снова открыл огонь, стараясь не думать о том, что немцам все же удалось подобраться к нему и теперь остается совсем мало времени для окончательных расчетов. Сначала он хотел достать наган и попробовать расстрелять просочившихся к башне солдат сверху, когда они сунутся в пролом, но потом отбросил эту мысль — важнее не дать им перекрыть станцию, не дать тушить пожар и ловить на путях капитана и Макара.