Милиционер слез с велосипеда, настороженно поворачиваясь в сторону далекой еще деревни то одним, то другим боком, чутко прислушался. Неужели слух обманывает его, неужели ему, утомленному бессонной ночью и дорогой, почудилось? И с чего бы мужикам в деревне ни свет ни заря открывать пальбу из ружей?
Из-за леса донесся грохот взрыва, еще, еще… Потом гулко заухало, раздались звонкие хлопки — Алексей еще не знал, что это звук выстрелов танковых пушек. Дробно, тяжело застучали очереди дегтярева — красноармейского пулемета, ему ответил приглушенный расстоянием треск автоматов.
«Что же это? — вытирая рукавом гимнастерки покрывшийся холодным потом лоб, не на шутку испугался участковый. — О маневрах не сообщали. Тогда — война?!»
Словно спохватившись, он передвинул на поясе кобуру с наганом, чтобы оружие было под рукой, и заторопился к деревне, налегая на педали старенького велосипеда. Он не думал, что его наган — ничто против танков и пушек, что ему не остановить лавину железа и огня, ринувшуюся через границу, не закрыть грудью родных. Он хотел видеть все собственными глазами, быть там, в гуще событий, скорее очутиться рядом с домом, семьей, односельчанами.
«Может, все-таки провокация? — съезжая под горку, успокаивал он сам себя. — Ведь печатали в газетах про договор с немцами! И ТАСС обещало… А этих провокаций сколько уже было… Постреляют да успокоятся, отвалят опять к себе, ведь уже бывало так? Бывало! Может, и сейчас? Вон, вроде затихло…»
Но сердце билось в груди тревожно и глухо, словно в предчувствии огромной непоправимой беды, подрагивали пальцы рук, сжимавшие руль, и спина стала мокрой — хоть снимай и выжимай гимнастерку.
Через сотню-другую метров Алексей почуял запах свежей гари — недалеко бушевал сильный пожар. Ошибиться участковый не мог: каждый деревенский житель хорошо знал этот горький запах беды, запах сгоревшего жилья.
Замедлив ход велосипеда, он съехал к обочине, снова прислушался — милицейская служба приучила к осторожности, а первый безрассудный порыв уже проходил, уступая место холодной яростной собранности. Чуткое ухо привыкшего к охоте Алексея уловило гул, похожий на звук работающих моторов тракторов — их Кулик уже видел в восточной Белоруссии, когда ездил в Минск, премированный за отличную службу краткосрочным отпуском.
Но откуда здесь, в бедных районах Полесья, недавно воссоединившихся с родной землей, взяться тракторам? Тут сельсоветы-то появились не так давно, только-только начали колхозы создавать, а еще надо осушать болота, распахивать бывшие панские земли. Трактора, правда, обещали дать, но ведь пока их нет!