Второй раз он этой адовой работы может не выдержать!
Посидев несколько минут на полу, Дымша встал и начал набирать знакомый код на диске. Наконец все цифры набраны, ручки поставлены в нужное положение, поворот массивного кольца — и тяжелая стальная дверца сейфа распахнулась.
Дрожащими от волнения руками Дымша достал из кармана ключ и вставил его в замочную скважину внутренней дверцы. Повернул и почувствовал, как на секунду замерло сердце.
Обошлось благополучно — ключ подошел как нельзя лучше и замок открылся. В синем призрачном свете потайного фонаря перед паном Алоизом стояли ящички с картотекой бывшего второго отделения Генерального штаба, рядом аккуратной стопкой были сложены сводные таблицы разделов картотеки. Вот оно, богатство, вот он, путь к сытой и спокойной жизни! Права проклятая ведьма, кутающаяся в платок, — после нервотрепок с комиссией из Берлина всем просто ни до чего, кроме самих себя: что же, такое положение ему только на руку.
Дымша быстро вынул таблицы. С чего начать — с радистов или резидентов? Пожалуй, с последних. Так, простите шановные паны, но придется вас класть на пол, хватило бы только пленки.
Затвор аппарата начал щелкать, как голодный пес зубами — Дымша торопился, все страхи и сомнения, терзавшие его после беседы на втором этаже казино, отступили в сторону…
* * *
Генрих Ругге, вопреки надеждам Дымши, даже не думал отходить ко сну — полностью одетый, более того, даже с автоматом на коленях, он сидел в своей комнате, сдерживая глухо рычащую собаку.
Открылась дверь, и вошел Шмидт.
— Он там, — сообщил гауптман.
— Не будем торопиться, — усмехнулся Ругге. — Дадим ему увязнуть по уши. Все-таки следует отдать должное нашим «друзьям» из СД, они ловко все рассчитали, но мы тоже не останемся в долгу. Когда будет готова его пленка, сможем ей поторговать. Со временем, конечно.
— Новая операция? — Шмидт разминал пальцы.
— Посмотрим. Сейчас рано об этом говорить. Только замысел. Ну, nopa!
Они вышли из комнаты. В коридоре их уже ждали несколько вооруженных солдат охраны…
* * *
Дымша заканчивал переснимать последние таблицы, когда звук открывшейся двери приемной заставил его вскочить на ноги.
Протопали сапогами, не стесняясь шуметь, заскрежетал ключ в замке двери кабинета.
«Попался!» — похолодел Алоиз.
Он выхватил пистолет. Что-то темное метнулось к нему из распахнувшейся двери, и Дымша навскидку выстрелил несколько раз. Взвизгнула собака, в глаза ударил яркий свет, над головой выбила штукатурку автоматная очередь…
Все кончилось быстро: Дымшу скрутили и защелкнули на запястьях наручники. Генрих Ругге стоял на коленях над умирающим псом, застреленным Алоизом. Гауптман Шмидт подошел к поляку и, словно ненароком, наступил ему на мизинец раненой ноги. Жесткая подошва сапога словно прессом раздавила больную мозоль — такой и стальные латы продавит, что уж ему шерстяной носок! Дымша охнул и сполз по стене на пол.