— Я должна извиниться перед ним. — Одри выпрямилась в кресле. — Интересно, увидит ли он эту статью… — пробормотала она. — Ну конечно, надо послать копию Джону и Хелен.
— Что? — переспросила Клер.
— Историю о том, как я обманула хорошего человека, — ответила Одри, продолжая развивать свою идею. — Это будет даже лучше, чем публичные извинения.
Миранда запротестовала:
— Одри, тебе не нужно этого делать. Не надо так унижать себя.
Но сестра явно не поняла ее. Одри не пыталась добиться внимания этого мужчины.
— Я сделаю это не для него, а для себя. Я так отчаянно хотела сделать что-то значительное в своей жизни, поэтому убедила себя в том, что цель оправдывает средства.
Впервые за две недели Одри улыбалась, приняв решение.
— Я собираюсь сделать то, что должна была делать всегда. Я буду самой собой.
Когда на следующий день Одри поговорила с мистером Берком на эту тему, он согласился с ней. Пусть это будет не интервью, но материал должен иметь несомненный успех.
Всю следующую неделю Одри провела, согнувшись над своим ноутбуком. Если бы она печатала не на компьютере, то тогда вся ее комната была бы заполнена тысячами скомканных листов. Слова в ее нынешней истории никак не хотели складываться во что-то читабельное. Словно в них не хватало магической силы, чтобы передать ее чувства.
А может быть, слова и не могут этого сделать? Может, ей стоит начать действовать?
* * *
— Ты читал этот номер «Даллас сегодня»? — Джон сунул Марку под нос журнал.
Марк ел холодный суп из консервной банки и смотрел последние новости. Было уже десять, и он только вернулся из конюшни.
Сколько пройдет недель или месяцев, прежде чем он сможет забыть Одри? В каждой комнате своего дома он видел ее. Он просыпался среди ночи в холодном поту, скучая по ней, по ее теплому, нежному телу, ее прикосновениям, и потом не мог снова заснуть. Марк часами лежал без сна и вспоминал любовь, которую он видел в ее глазах, тепло ее поцелуев. Как она могла так притворяться и настолько естественно изображать страсть?
Он должен найти себе другую женщину. Возможно, тогда он сможет забыть об Одри.
Настроение у него было препаршивое. Он придирался к работникам и вкалывал до позднего вечера каждый день. Марк понимал, что ему необходимо увидеться с матерью. Но неделя проходила за неделей, и от одной мысли об этом живот сводило судорогой.
Он отбросил журнал, даже не взглянув на него:
— Ну и насколько все плохо?
— Ты сам должен это прочитать, — Джон вложил журнал Марку в руки.
И почему он так наивно решил, что у Одри есть хоть какие-то принципы?