— Ну а теперь надо исполнить другое обещание, данное Мери.
— Найти дом для Тессы, это первое, — подвел итог Жерико. — И второе: Тесса должна получить образование, сделать карьеру. Мери не видела в недуге девочки препятствий для этого.
— Если, — подчеркнул Хоуби, — если у нее будут настоящие родители.
— Вам нужно лечь, отдохнуть. — Кейт хотела помочь старику.
— Благодарю вас, мисс Кейт, пойду к себе в сторожку. У меня есть специальный шезлонг, который мне помогает очень быстро.
— Может, вам показаться врачу, Хоуби? — озабоченно спросил Жерико.
— Может, и стоит, но много ли нужно сердцу, которое намерено перестать биться?
Кейт подумала о ребенке, который мирно спал на ее постели.
— Что вы думаете о том, чтобы Тесса осталась здесь? Хотя бы пока не проснется? — поторопилась объяснить она. — Я потом приведу ее к вам?
— Мы вместе приведем ее, — заверил Девлин.
Хоуби расцвел улыбкой.
— Я надеялся на это. Вы помогаете не мне, а малышке, которой нужно поспать подольше. — Опираясь на руку Жерико, он тихо заметил: — Что может быть лучше, чем проснуться в доме, где тебя любят?
Кейт стояла у окна, спиной к Девлину, но его слова ласкали ее, как и его руки, обвившие, притянувшие ее к нему.
— Ты был прав, нам обоим нужно разобраться в том, что между нами происходит.
— Ты любишь меня?
Медленно повернувшись в его объятиях, она положила руки ему на плечи.
— Я тебя полюбила, это замечательно и естественно.
— Ну, а в чем ты сомневаешься? — неуверенно спросил Девлин.
Кейт сняла его руки со своей талии, подняла их к своим щекам, потом к губам, поцеловала каждый шрам на его ладонях. Эти шрамы всегда будут напоминать о битве, которую он вел на Денали, спасая жизнь Джой Боухеннон.
— Месяцами я пряталась от мира, наказывая себя печалью и чувством вины за гибель человека, заслонившего меня от пули убийцы. Я горевала о Поле Брайсе, моем партнере и друге, который любил меня. Я хотела полюбить его, я старалась, но так и не смогла. Когда он встал передо мной, закрывая меня от бандита, я подумала, что я, наверное, какой-то монстр. Ведь могла же я, по крайней мере, притвориться. Я могла бы дать ему… — Внезапно замолчав, опять поднеся к губам его ладони, она прошептала: — Потом был Девлин О'Хара, с его озорной, дразнящей улыбкой. С его утренним кофе, розами и дельфинами. Я окончательно поняла, что нельзя притворяться, отдавать только половину сердца.
Девлин хотел успокоить ее, но легко сказать!.. Это был катарсис, очищение через страх и страдание. Кейт не понимала, что сильная боль, которая отрезала ее от мира, могла ее убить. Теперь та же сила поднимала ее из бесчувственного заточения и вела к окончательному исцелению.