Мэтью медленно пробуждался от необыкновенно яркого эротического сна. Ему снилась Сюзанна, долгая, бесподобная ночь с ней. Они предавались любви, были близки так, как только могут быть близки мужчина и женщина. Внезапно Мэтью понял, что это был не сон: Сюзанна лежала рядом с ним. Ее голова покоилась на его плече. Должно быть, в такой позе они пролежали долго, потому что плечо Мэтью затекло.
Но разве это имело значение? Что такое затекшее плечо или боль в мышцах по сравнению с дарованным ему счастьем держать в объятиях Сюзанну? Он осторожно повернул голову, стараясь не разбудить ее, и залюбовался прелестным профилем, длинными изогнутыми ресницами, полной чувственной нижней губой, прямым носиком, изящным подбородком. Спящая Сюзанна была очаровательна. Наконец Мэтью отважился тихонько поцеловать ее, все еще не решаясь потревожить этот безмятежный сон после бурной ночи.
Он пошевелился, придвинулся поближе, провел ладонью по ее волосам и спине. Кожа Сюзанны была шелковистой и теплой. От прикосновения она вздохнула, но не проснулась, а Мэтью было достаточно просто лежать рядом и обнимать ее. Но их губы оказались почти рядом, Мэтью чувствовал на своем лице дыхание Сюзанны. Всего один поцелуй. Только один — и все. Искушение было слишком велико. Но едва он прильнул к ее губам, она проснулась и ответила на поцелуй, мгновенно вызвав у него новую волну желания. Он лег сверху, и ее вздохи удовольствия быстро сменились стонами страсти. Она приподнималась ему навстречу, и он старался продлить эти блаженные минуты. То, что происходило между ними, было чем-то неизмеримо большим, чем просто секс. Но вот Сюзанна, шепча его имя, изогнулась, и Мэтью, забыв обо всем на свете, взорвался внутри нее.
Они позавтракали за столиком у окна в гостиной. Мэтью надел только брюки, а Сюзанна — свободный махровый халат. На накрахмаленной скатерти стояла посуда тонкого фарфора. Кроме свежей клубники, сыра, бисквитов и шоколада, на столе стояли цветы в хрустальной вазе.
— На ужин «У тетушки Салли» это не похоже, — заметила Сюзанна, отпивая шампанское. — И на завтрак тоже: шампанское, шоколад, клубника...
— Согласен. Настоящий завтрак — это стакан апельсинового сока, тарелка овсянки, бекон, четыре яйца, тост с маслом. — Заметив недоумение на лице Сюзанны, Мэтью объяснил: — Когда надо подниматься ни свет ни заря и выходить на траулере в океан, не приходится думать о калориях или холестерине.
— Надо подниматься? Тебе? — изумилась Сюзанна.
— Конечно. Я был рыбаком, как и мой отец, пока мне вдруг не улыбнулась удача. Хотелось бы, конечно, сказать, что я блестяще учился и поэтому меня отправили в Оксфорд, — он усмехнулся, — но на самом деле я просто неплохо играл в футбол. Вот меня и приняли в Мичиганский университет. Даже дали стипендию. Как только я понял, как мне повезло, я бросил спорт. Отец считал, что я даром трачу время и его деньги, поскольку ему пришлось нанять вместо меня другого мальчишку. Но я доказал, что он ошибается. Мы поспорили: я утверждал, что забью больше голов, чем будет у него удачных выходов в море. Отец проиграл пари и с тех пор перестал пилить меня. А я задумался о том, какое применение найти своей голове.