— Очень приятно. — Томас пожал протянутые руки. — Вы не родственник профессора Маргиевой?
— Брат, — ответил Слава.
— Ваша сестра изумительная женщина! — восхищенно сказал Томас. — Семь десятков зубов за рабочий день!
— У нее есть масса других достоинств! — улыбнулся Слава.
— Несомненно, — согласился Томас.
Обмен любезностями закончился, и мы продолжили ужин вчетвером. Зал же начал заполняться посетителями. Среди них было много смутно знакомых лиц. Поскольку подавляющее большинство моих больных в Сочи никогда не жили, я пришла к выводу, что в зале присутствуют и основном мои коллеги. А лица их, видимо, мне уже примелькались на профессиональных тусовках.
Постепенно усталость отступила, и я обратила внимание, что трое господ у противоположной стены продолжают наблюдать за нашей компанией, причем теперь они старательно делают вид, что разглядывают висящий над нами светильник. Я приписала это назойливое внимание Танькиной неотразимости и, ни капельки ни боясь испортить собственную фигуру, принялась уписывать шашлык из лососины.
Тут можно сделать лирическое отступление по поводу собственной внешности. Я уже упоминала, что в студенческие годы отличалась исключительной худобой. В те славные времена муж совершенно справедливо утверждал, что мои коса была толще руки. Все давно переменилось. Волосы у меня с тех пор стали покороче, а руки — пополнее. После родов я несколько лет упорно занималась атлетизмом, и эти годы не прошли зря. На тощую фотомодель я уже не походила. Фигура у меня теперь была вполне пристойная, но до Ситнюшиных пропорций мне было, как до луны.
Пока я расправлялась с шашлыком, Татьяна го Славой снова отправились танцевать.
Мы с Томасом присоединились к ним, но после первого же танца к нам подошел кто-то из чехов и пригласил нас в свою компанию.
— Не знаю, удобно ли это, — засомневалась я. — Я ведь пришла не одна.
— Мне кажется, — сказал Томас, — что твоим друзьям сейчас несколько не до тебя.
Я посмотрела на танцующую пару и поняла, что он прав. Но все-таки их нужно было предупредить о своем уходе.
Когда наши танцоры, утомившись, подошли к столику, я открыла рот и собралась сообщить о приглашении, но Татьяна меня опередила:
— Мы хотели бы прогуляться. Ты пойдешь с нами или останешься с Томасом?
По ее сияющим глазам было ясно, что мне лучше не ходить.
— Я хотела бы остаться, — обрадовала я ее.
Слава вынул из кармана пластиковую карточку.
— Вот тебе ключ. Если придешь поздно, не звони в дверь.
— А я сумею открыть? — растерялась я.
— Я помогу, — сказал Томас. — У меня в клинике все двери так открываются.