Мы проговорили полночи. Можно было посидеть и подольше, ведь завтра было Первое мая. Отоспавшись как следует, мы снарядили Сашу за мясом и, прихватив Татьяниного Митьку, всей командой отправились к нам на дачу. Погода явно решила извиниться за мартовские холода, и в начале мая было тепло, как летом. Тогда, у Чертовых ворот, мне так и не удалось попробовать сочного мяса молодого барашка. Но и постная свинина, замаринованная в белом вине, тоже неплохой вариант. Мы от души наигрались в волейбол и даже немного позагорали.
А рано утром раздался звонок.
— Госпожа Гончарова?
— Да! — Спросонья я не сразу поняла, кто звонит.
— Привет, Натуля, как ты жива? — Голос Гоши был бодр и весел.
— Бессовестный! Как ты мог! Я же с ума сходила, думала, ты погиб. Ты где? — Сердце забилось, как у девчонки, получившей приглашение на первое свидание.
— В санатории «Буревестник».
— Это в районе Зеленой Горки? — спросила я и подумала: «Боже! Он всего в двух часах езды отсюда!» — В каком ты корпусе? Я сейчас же к тебе приеду! — Узнав все, что мне нужно, я начала лихорадочно собираться.
Муж беспробудно спал. Сегодня — выходной, Саша точно никуда не собирался ехать, и я с чистой совестью взяла ключи от машины. Мне не терпелось поскорее увидеть Игоря, и я чуть ли не вприпрыжку побежала к гаражам. «Как здорово, что не придется ехать на автобусе!» — радовалась я, но тут же вспомнила, что еще предстоит повоевать с дверью в гараже, так как и зимой и летом она открывалась только после особого рода манипуляций: на нее нужно было хитрым образом нажать, а потом в определенном месте сильно пнуть ногой. Подбегая к гаражу, я мысленно умоляла дверь открыться без фокусов, и сегодня мне удалось проникнуть внутрь с первой попытки. «Семерка» завелась с полоборота, и через час я уже шла по аллее санатория.
Зеленая Горка была местом удивительно красивым. На высоком холме над Волгой посреди старого парка с густо разросшимися дубами стоял трехэтажный особняк. До революции это было имение какого-то царского генерала. Потом — санаторий ВЦСПС, а теперь — место, где поправляла здоровье новая русская элита.
Игоря я увидела буквально сразу. Он сидел на скамейке под цветущей черемухой. Рядом стояла палка с резной ручкой в виде змеиной головы. Увидев меня, Тарховский поднялся и, прихрамывая, пошел мне навстречу. Мы обнялись и долго стояли молча. Попав в крепкие Гошины объятия, я поняла, что однозначно решить вопрос о наших отношениях еще не сумела. Я немного отстранилась и потребовала:
— Ну рассказывай, как ты!
— Твоя профессорша, будь она неладна, вывела меня из строя не меньше чем на полгода! — по-детски пожаловался Игорь. — Да что, собственно, обо мне говорить. Заживет, как на собаке. Не в первый раз. Сам жив, а руки-ноги в порядок привести — не проблема.