— Бэттери-парк, — выпалил мальчишка, зажимая ладонью капающую с подбородка кровь. — Отпустите, мистер, я не знал, что его зовут Арчи.
— Заткнись, гномик. Вали отсюда и потрать свой доллар.
Пацан со всех ног помчался обратно на Бродвей и пропал среди уличного хаоса и пронизывающего дождя.
Ну что ж, пусть будет Бэттери-парк. Ройс был огорчен, но не слишком: досадно, когда убитые тобой оживают, но второй раз этот фокус не пройдет. Он сунул нож обратно в рукав, щегольски загнул воротник и энергично зашагал к углу Фултон-стрит, где его ждал Чарли с краденой лошадью.
Джейн нетерпеливо вглядывалась в толпу с высоты памятника Патрику Генри на юго-восточном краю Бэттери-парка возле Уайтхолл-стрит, где начинались пассажирские причалы. От ледяного дождя и ветра она замерзла так, что стала походить на скульптуру гремлина, сидящего на плечах мистера Генри. Порыв ветра давно сорвал с нее шапку и унес в сторону канала. Мокрые локоны липли к лицу, каждый порыв ветра с мокрым снегом больно бил по щекам и непокрытой голове.
Несмотря на непогоду, Бэттери-парк и причалы к востоку от него были запружены толпой ожидающих пассажиров.
«Как бы мне хотелось куда-нибудь уехать, — подумала Джейн. — В Новом Орлеане или Сент-Луисе сегодня наверняка тепло и хорошо».
Заметив направляющегося в ее сторону полицейского, она оторвала взгляд от толпы. Полицейский еще только подошел к изгороди, отделяющей парк от мощеных улиц вокруг, но Джейн знала, что у нее остается не больше минуты, прежде чем ее выставят из парка.
— Где же ты, папа? — пробормотана она онемевшими от холода губами. Чернокожий, которого она видела возле своей берлоги, теперь был одет в обычную одежду — теплый свитер и шапку; странная накидка из перьев должно быть спрятана в сумке. Пятнадцать минут назад он сел на пароход в Филадельфию. Папе нужно поторопиться, чтобы успеть его перехватить.
Она не сказала папе, что уже видела раньше этого негра (только она одна знала, что на самом деле он индеец), и Джейн чувствовала себя виноватой. Нельзя ничего скрывать от отца. Вот только не хочется прямо сейчас объяснять, почему у нее чешутся шрамы. Джейн казалось, что она в каком-то смысле растет, что с ней происходит нечто удивительное. Когда это удивительное — чем бы оно ни было — произойдет, папе все станет ясно.
Честно говоря, иногда это было не очень приятно. Шрамы постоянно чесались — почему-то особенно сильно перед восходом и около полудня.
Посмотрев на пальцы, Джейн увидела под ногтями кусочки кожи. Зуд продолжался, однако она заставила себя не обращать на него внимания. Если чесать слишком сильно, царапины могут загноиться.