— Оставить тебя в покое? — Матрос с ножом подступил на шаг ближе к индейцу, который оставался за пределами поля зрения Джейн. — Краснокожий, мы сейчас с тобой пообщаемся. Как лучшие друзья.
Джейн стиснула зубы. Жаль, что сквозь дырку ничего не разглядеть. Она не знала, что делать. Можно зашуметь и отвлечь матросов, давая возможность индейцу убежать, но вдруг он окажется убийцей? И снова придет за ней?
— Погоди-ка, — сказал лысый, — да он вовсе не индеец, а черномазый. Посмотри на него!
Бородач пожал плечами:
— Одет как индеец. И ведет себя как индеец — верно, вождь краснокожих? Как это ты не снял с детишек скальпы? Хотя если ты всего лишь черномазый, притворяющийся индейцем, то чему удивляться?
— Я хочу его накидку, — сказал лысый. — Мне всегда нравились перья.
— Даю вам последний шанс, — ответил индеец тем же звенящим шепотом.
— Это у тебя был последний шанс. — Бородач рванулся вперед, и Джейн потеряла его из виду.
Послышался глухой скрежет — словно провели лезвием ножа по твердой поверхности, и вдруг у Джейн ужасно зачесалась обожженная половина лица. Зуд расползся вниз по руке, по спине — и, в конце концов, Джейн показалось, что вся кожа пытается вырваться из одежды. Снаружи донеслось низкое рычание — похоже на тигра в клетке, которого Джейн видела как-то в Бэттери-парк.
— Ой-ей! Отпусти меня! — взмолился бородач, но его голос оборвался, заглушенный треском.
Что-то ударилось об оторванную доску, выбив ее внутрь, прямо в лицо Джейн. Джейн, с разбитым носом, упала на спину и закричала. Кровь потекла в сторону, заливая зудящие шрамы, и от этого зуд уменьшался.
Снаружи второй матрос бился об дощатую стену головой и судорожно хватал воздух ртом. Кровь стекала у Джейн по волосам, по воротнику, вниз по спине и в рукав. Умирающий матрос закрыл дырку в доске, и в берлоге наступила полная темнота. Ужасный зуд в шрамах потихоньку слабел.
Лицо болело, рот наполнился кровью от расшатанных зубов и разбитой губы.
«О Господи, пусть он уйдет! — молила Джейн. — Пусть только он уйдет, и пусть поскорее уберут трупы, а меня никто не заметит!».
Лысого матроса оттащили от стены, и в дырку полился лунный свет. Джейн услышала, как в нескольких шагах тело бросили на землю. Затем индеец тихо постучал по расшатанным доскам.
«Уходи», — беззвучно сказала Джейн, чувствуя кровь на языке и под рубашкой.
— Нанауацин, — позвал индеец. Со ржавым скрипом доску отодвинули в сторону. — Выходи.
Она не ответила.
— Выходи, и я остановлю кровь.
— Ты убил их, — ответила Джейн. — И меня хочешь убить.
— Если бы я хотел тебя убить, малышка Нанауацин, ты бы уже была мертва. Выходи сейчас же.