Когда мистер Баэр увидел несчастное животное и услышал всю историю, он сказал очень мало, очевидно из опасения сказать лишнее в первый момент раздражения и досады. Ромашку устроили поудобнее в ее стойле, а мальчикам велели разойтись по комнатам до ужина. Эта короткая отсрочка давала им время обдумать произошедшее, предположить, каким будет наказание, и попытаться вообразить, куда отправят Дэна. Он бодро свистел в своей комнате, так что никто не предполагал, что его это хоть сколько-нибудь заботит, но в ожидании решения своей участи, он все больше думал об уюте и доброте, которые узнал здесь, о трудностях и заброшенности, которые испытал во всех других местах, и все сильнее чувствовал желание остаться. Он знал, что Баэры старались помочь ему, и в глубине души был благодарен, но тяжелая жизнь сделала его черствым и беспечным, подозрительным и упрямым. Он ненавидел ограничения любого рода и боролся против них как неукрощенное существо, даже когда знал, что они вводятся из самых добрых побуждений, и смутно чувствовал, что они принесли бы ему пользу. Он решил, что его опять отправят скитаться, "болтаться в городе", как он делал почти всю жизнь, — перспектива, заставившая его сдвинуть черные брови и окинуть взглядом уютную маленькую комнатку с печальным выражением лица, которое тронуло бы и гораздо более суровое сердце, чем у мистера Баэра, если бы он видел это. Выражение, впрочем, мгновенно исчезло, когда этот добрый человек вошел и сказал, как всегда, серьезно
— Я все знаю о случившемся, Дэн, и хотя ты нарушил правила опять, я все же намерен дать тебе еще одну попытку; благодари за это маму Баэр.
Лицо Дэна вспыхнуло до самого лба при этом известии о неожиданной отсрочке приговора, но сказал он как всегда грубовато:
— Я не знал, что есть правила насчет боя быков.
— Так как я никогда не ожидал такого в Пламфильде, я никогда не устанавливал такого правила, — отвечал мистер Баэр, слыша эту забавную попытку оправдаться и улыбаясь помимо воли. Затем он добавил серьезно:
— Но одно из первых и самых важных среди наших немногочисленных правил — это закон доброты к каждому бессловесному существу в нашем имении. Я хочу, чтобы все и вся были счастливы здесь, любили нас, доверяли и служили нам, как мы стараемся любить их и доверять и служить им верно и с готовностью. Я часто говорил, что ты добрее к животным, чем любой из наших мальчиков, и эта твоя черта очень нравилась миссис Баэр, так как она думала, что это свидетельствует о сердечной доброте. Но ты разочаровал нас в этом, и нам очень жаль, так как мы надеялись, что скоро ты навсегда станешь одним из нас. Попробуем еще раз?