Она была нужна ему. Лукас вернулся к гипермаркету и у входа встретил Ширсона и Барбера. Ширсон держал под мышкой пакет, где, похоже, лежал галстук. Парковку поливал дождь, «шевроле» убитой уже не освещалось ярким светом прожекторов.
— Нашел все, что искал? — спросил Лукас у Ширсона, ткнув пальцем в пакет.
— Послушай, я сейчас не на работе, — проворчал тот.
Он был в темном кашемировом пальто до колен, жемчужно-сером костюме, белой рубашке, синем галстуке с крошечными коронами и черных мягких кожаных туфлях. От него пахло фруктовой жвачкой.
— Вы поговорили с мальчишкой? — спросил Барбер.
— Да. Нужно завтра отправить к нему домой стенографистку, чтобы записать его показания, — сказал Дэвенпорт. — Парень рассказал мне, что подозреваемый жонглировал ключами и делал танцевальные шаги, когда их ловил. Я бы хотел, чтобы это осталось в протоколе допроса.
— Позвоните нам и продиктуйте список вопросов, — попросил Барбер.
— Тебе удалось что-нибудь выяснить? — спросил Ширсон, приподняв брови.
— Даже не знаю, — ответил Лукас. Он не доверил бы Ширсону и доллара. — А что тебе удалось узнать о психиатре, которым ты занимаешься?
— Это Дружок, я почти уверен, — ответил детектив. — Он что-то скрывает. Но мне никак не найти ниточку, за которую я мог бы потянуть. Думаю, нужно просто подождать пару дней. Даниэль хочет, чтобы я не спускал с него глаз.
— Ладно… Я бы еще разок взглянул на машину, — сказал Лукас.
Барбер последовал за ним. Они бежали под дождем, приподняв плечи, словно рассчитывали увернуться от холодных капель.
— Ваш приятель отлично одевается, — с преувеличенным восторгом заметил Барбер.
— И он бы проиграл любой интеллектуальный конкурс самому паршивому пню, — заметил Дэвенпорт.
Завернутое в простыню тело уже вынули из автомобиля. К ним подошел еще один местный полицейский и сказал:
— В машине нет ничего похожего на оружие. Мы нашли только бумагу — обертки от мороженого, пирожных и пончиков. Женщина устроила в своей машине настоящую помойку.
— Ясно, — сказал Лукас и повернулся к Барберу. — Держите меня в курсе расследования.
— Утром я отправлю вам по факсу все, что у нас есть. Мы не хотим, чтобы этот клоун продолжал убивать людей.
Дэвенпорт не рассчитывал, что сможет найти на месте преступления что-нибудь существенное. Если убийца не имел отношения к жертве и у него отсутствовал мотив, то искать следовало лишь очевидцев или вещественные улики. Когда речь идет о маньяке, он может выбирать время, место и ситуацию, чтобы минимизировать возможность быть замеченным. И любые оставшиеся улики — семя в случаях с сексуальным насилием, кровь или частички кожи — совершенно бесполезны до тех пор, пока убийцу не удается задержать.