Подруга оценивающе взглянула на него и спросила:
— Ну как ты?
— Неплохо. — Он пожал плечами и ухмыльнулся. — Я рассчитывал, что ты поможешь мне найти доктора из университета, кого-нибудь, кто знаком с патологоанатомами. Не для протокола. К тому же он должен быть не из болтливых.
— Уэбстер Прентис, — тут же сказала Элла. — Он психолог, но работает в больнице и знаком со многими врачами. Хочешь номер телефона?
Лукас ответил утвердительно. Просматривая карточки в визитнице «Ролодекс», монахиня спросила:
— А на самом деле как ты?
Он пожал плечами.
— Ничего нового.
— С дочерью видишься?
— Каждую вторую субботу, но это неприятно. Джен не хочет, чтобы я посещал их, а Сара уже достаточно большая, чтобы это чувствовать. Думаю, некоторое время я не буду туда ходить.
— Не отсекай себя от мира, Лукас, — резко проговорила Элла. — Нельзя каждый вечер сидеть дома, в полной темноте и одиночестве. Это тебя доконает.
Он кивнул:
— Да.
— Ты с кем-нибудь встречаешься?
— Сейчас нет.
— Тебе пора начать, — сказала монахиня. — Надо восстановить связь с внешним миром. Может, вернешься в нашу игру.
— Ну, не знаю… А что у вас сейчас?
— Сталинград. Нам бы пригодился еще один нацист.
— Может быть, — уклончиво ответил Лукас.
— А о чем ты хочешь поговорить с Уэбстером Прентисом? Новое расследование?
— Погибла женщина. Ее забили до смерти. Я знакомлюсь с обстоятельствами дела.
— Я читала об этом убийстве, — кивнула Элла. — И рада, что ты занимаешься этим делом. Тебе необходима работа.
Лукас еще раз пожал плечами.
— Посмотрим, — ответил он.
Она написала номер телефона на карточке и протянула ему.
— Спасибо, — сказал Лукас и наклонился вперед, собираясь встать.
— Сиди, — приказала монахиня. — Ты отсюда так просто не сбежишь. Ты спишь по ночам?
— Иногда.
— Но чтобы заснуть, тебе нужно довести себя до изнеможения.
— Да, пожалуй.
— Алкоголь?
— Нечасто. Пару раз пил виски. Когда уставал настолько, что не мог пошевелиться, а заснуть все равно не удавалось. Спиртное меня отключает.
— Утром чувствуешь себя лучше?
— Разве что физически.
— История с Воронами далась тебе нелегко, — заметила Элла.
Вороны были индейцами; террористами или патриотами — трудно сказать. Дэвенпорт помог их уничтожить. Телевидение постаралось выставить его героем, но это дело стоило ему отношений с любимой женщиной и их общей дочерью.
— Наконец-то ты узнал, что твой образ жизни имеет свою цену. А еще — что ты можешь умереть. И твоя дочь тоже.
— Я всегда это знал, — возразил Лукас.
— Но не чувствовал, — парировала она. — А если не чувствуешь, то и поверить невозможно.