– Ты че, обкурился? – кинулся на него с лопатой добрый таджик.
– Я обкурился, а ты лажанулся, – ласково ответил ему дознаватель, показывая свое удостоверение, – и если не замолчишь, то я тебя в двадцать четыре часа выставлю за пределы РФ.
– Да нет… Не кричи, начальник. Я буду тихо сидеть, – ретировался таджик, с опаской поглядев на деревянное кресло, ножки которого уже прихватил бетон.
– Товарищи таджики! Здесь мы производим следственный эксперимент, – торжественно объявил Неволин пустой стройке. – Не скрывайтесь и не прячьтесь от меня. Каждый из вас получит то, что заслуживает в соответствии с УПК РФ. А кресло это будет стоять столько, сколько надо правоохранительным органам. Спасибо вам за внимание. Пошли, – бросил он своему напарнику и, когда они удалились с территории стройки, доверительно шепнул ему: – Ты хоть что-нибудь понял?
– Понял, – сказал на всякий случай милиционер, – но прошу уточнить оперативную задачу.
– Твоя задача следить и наблюдать, кто сядет в кресло. Это очень важно. Особенно, если появится какой-нибудь пришлый, внешне неприметный человек из колена Давидова.
– Из какого колена?.. – переспросил на всякий случай напарник, запоминая все, как есть.
– Ну это уже моя головная боль. Я сам раскушу его колено. А твое дело – докладывать руководству, кто сядет в тени смоковницы… Да не нуди ты! – приободрил его Василий Карлович. – Я тебе сменщика дам. Вдвоем вы справитесь и осилите.
Главное дело состоялось, и теперь можно было слегка передохнуть.
3
Неволин вошел в деревянные двери со стеклянным глазком, на которых висела неприметная табличка с надписью «Оздоровительный клуб “Амазонки”. Отдых VIP-класса. Дешево». Настроение у дознавателя было так себе, душа походила на стекло, захватанное жирными пальцами, ум перестал мыслить апориями, а подсознание подло шептало, что самое неприятное еще впереди.
Навстречу бросился расторопный человек восточного вида в тренировочном костюме стиля ОПГ представительского класса:
– Приветствуем вас, гражданин начальник. Чего желаете?
– Желаю дешево, – сказал Василий Карлович, припоминая табличку на двери.
– Так у нас всё дешево. Только люди для нас дороги.
– В каком смысле?
– Дорого обходятся, – неопределенно сказал восточный человек.
– А жизнь… Жизнь твоя тебе дорога? – с пытливым интересом осведомился дознаватель.
– Не знаю, – искренно ответил встречающий. – Какая может быть жизнь, если вы ко мне пришли?
– Тогда двести граммов водки, – распорядился Неволин, – и валокордина.
– В сауну?
– В стакан. И сюда неси, дурак!
– А закусочки?
– Не надо, – выдохнул Василий Карлович, – ничего уже не надо. Я мыслить буду и соображать про себя и других.