Роберта жестом приказала дочери замолчать, села рядом с Кейт и обняла ее.
— Я знаю, на это трудно решиться, но ничего не поделаешь, надо им признаться.
Кейт отшатнулась, как загнанный зверек:
— Я… не смогу.
— Но дело в том…
— Умоляю вас, миссис Стрикленд, не заставляйте меня этого делать. — От одной мысли о том, что надо будет признаться отцу, ее охватывал животный ужас. Его ярость будет страшной. Он изобьет ее так, что ребенок уже не появится на свет. А может, пусть так и будет? — спрашивала себя Кейт. Тогда все решится само собой. Нет, так нельзя. Она только сейчас осознала, что в ней теплится новая жизнь. Словно защищая ее, она положила руку на живот.
— Ты не думала о том, чтобы сделать аборт?
Слова Роберты опять упали в тишину, более глубокую и зловещую, чем прежде.
— Ой, мама, — пискнула Энджи, не спуская глаз с Кейт, потом взяла Кейт за мокрую, безжизненную руку и крепко сжала.
— Кейт! — окликнула Роберта, думая, что та ее не слышит.
— Нет, не думала.
— Наверное, надо иметь в виду такую возможность. Если ты отказываешься сказать родителям, тогда это — единственный выход.
— А… как это? — выдавила Кейт.
— Как делается аборт? — переспросила Роберта.
Кейт кивнула.
— Миссис Стрикленд, это больно?
Роберта раздумывала.
— В целом процедура не из приятных, но не очень болезненная. И длится, как правило, всего пять-десять минут. — Она перевела дыхание. — Сначала врач проводит гинекологический осмотр, потом вводит обезболивающее.
— Разве при этом не усыпляют?
— Нет, ни в коем случае.
Кейт снова положила руки на живот и содрогнулась.
— А что потом?
— При помощи пластиковой трубки врач делает так называемую вакуумную аспирацию. Чтобы тебе было понятно — содержимое матки высасывается под давлением.
Кейт задохнулась и широко раскрыла глаза:
— Я не смогу на это решиться. Папа меня, может, и не убьет, а вот Бог точно убьет.
Роберта совсем расстроилась:
— Милая моя, не надо говорить такие вещи. Это все не так.
Кейт не собиралась спорить. Она-то знала, что все именно так и будет. Ей стоило отчаянных усилий принять решение.
— Ну, хорошо, Кейт, — сдалась Роберта, — больше я ни на чем не настаиваю.
— А ты Томасу скажешь? — спросила Энджи.
Кейт поймала на себе ее встревоженный взгляд:
— Ты считаешь, не надо?
Энджи опустила голову:
— Ой, Кейти, не спрашивай меня. Я бы… — она умолкла.
— Непременно надо сказать Томасу, — Роберта умелыми движениями массировала лоб Кейт. — Как-никак, он к этому причастен.
— Подлюга, — пробормотала Энджи себе под нос.
Кейт не расслышала:
— Что-что?
— Так, ничего, — пожала плечами Энджи.