Когда я сказал об этом Милане, она рассмеялась и заявила, что женщины всегда были умнее мужчин, и что к животным это тоже относится. Затем погрустнела и сказала, что совсем не хочет со мной расставаться и что она ….
Я остановил ее слова поцелуем, ведь очень понятно, что она хочет сказать. Увы, но это невозможно.
Когда мы вышли на широкую лесную поляну, из-за деревьев показались три всадника.
Один из них оказался дворянином, крупного телосложения, с заросшим кучерявой бородой лицом и надменным взглядом, что для них вообще очень типично.
Два других представляли собой вооруженных слуг, из тех, что принято держать под рукой, и которые повязаны с хозяином общими, далеко не всегда пристойными делами.
Такие и через несколько столетий не переведутся. Но даже и тогда их будет очень легко узнать, хотя называться они будут совсем по-другому.
И мне совсем не нравился взгляд, тот, которым он смотрел на Милану. Так смотрят на свою очередную прихоть, оценивая, сколько примерно времени она будет вызывать свежий интерес.
Судя по тому, что Милана смотрела на него очень настороженно, он никак не мог являться ее родственником.
Моя Мухорка плелась в нескольких шагах за моей спиной. Она вообще замечательная лошадь, никогда никаких проблем, следует как собачка за хозяином. В седельной сумке пистолет, стволом вверх, я уже так привык. К седлу прицеплен тесак в ножнах, когда гуляешь с девушкой за руку, он как будто бы ни к чему.
А на поясе висит нож не нож, кинжал не кинжал, с лезвием сантиметров тридцать длиной, и все.
Нет, еще есть то, что показал мне Годим, и это всегда будет со мной, до самого конца жизни, сколько у меня ее там осталось.
Прячься за спину Милана, сейчас плясать начнем, а там будь что будет.
Главный скользнул взглядом по мне и снова уставился на Милану, тем взглядом, после которого чувствуешь в себе непреодолимое желание погасить его сильным и хорошо направленным ударом.
– Смотри-ка – обратился он к тому, кто ехал от него чуть справа и сзади – какая симпатичная барышня по моему лесу гуляет. Нельзя ей здесь, в диком лесу, оставаться. Здесь хищников полно, нужно спасать девушку. Спасти, накормить и обязательно обогреть.-
Тот радостно заржал, поддерживая своего хозяина, позволившего себе такую удачную шутку. Мое присутствие ими не подразумевалось вовсе. Вполне возможно, что очень зря.
Милана, вместо того, чтобы спрятаться за мной, вышла вперед и заявила тем голосом, что мне еще ни разу не удавалось от нее услышать.
– Вы что это себе позволяете? Не имею сомнительной чести быть вам представленной, но позволить себе такое по отношению ко мне может только грубый неотесанный мужлан. Я – дочь графа Робера Эврарна! – выпалила она на одном дыхании.