Кофейные чашки и бокалы, не убранные со стола, пепельницы, полные окурков, груды Открыток на маленьком столике да и повсюду.
Сама Льюис выглядела иначе: нарядная и совершенно непохожая на ту растрепанную девушку, которую я разбудил воскресным утром. Коричневый бархатный жакет, ослепительно белый свитер, мягкая коричневая юбка с широким кожаным поясом на тонкой талии. Светлые волосы хорошо вымыты и расчесаны, на розоватой английской коже легкая, в тон косметика. Но по ее глазам я догадался, что она приоделась отнюдь не из простого кокетства.
— Мистер Холли.
— Можете называть меня Сидом, — проговорил я. — Ведь вы успели меня неплохо узнать, хотя бы заочно.
Она чуть заметно улыбнулась.
— Сид.
— Льюис.
— Дженни говорит, что Сид — подходящее имя для водопроводчика.
— Водопроводчики, как правило, симпатичные люди.
— Вам известно, — спросила она, отвернувшись от меня и продолжив осмотр комнаты, — что по-арабски «Сид» означает «господин»?
— Нет, я не знал.
— Это правда.
— Можете сказать Дженни, — предложил я.
Она снова взглянула мне прямо в лицо.
— Она у вас бывает, не так ли?
Я усмехнулся.
— Хотите кофе? Или чего-нибудь покрепче?
— А чаю выпить нельзя?
— Разумеется, можно.
Она прошла со мной на кухню и пронаблюдала, как я поставил чайник. В отличие от большинства новых знакомых, открыто выражавших свое изумление, Льюис обошлась без замечаний о протезе. Вместо этого она с безобидным любопытством принялась разглядывать кухню и наконец устремила свое внимание на календарь, висевший на ручке двери деревянного буфета. Фотографии лошадей, рождественская распродажа букмекерской фирмы. Она перелистала страницы, посмотрев на картинки будущих месяцев, и задержала взгляд на декабрьской, где лошадь с жокеем брали препятствие в Эйнтри. Их силуэты эффектно вырисовывались на фоне неба.
— Вот это хорошо, — сказала она, а затем с удивлением прочла. — Это вы.
— Хороший фотограф.
— Вы выиграли эту скачку?
— Да, — спокойно ответил я. — Вам положить сахар?
— Нет, спасибо. — Она кончила переворачивать страницы и закрыла календарь.
— Как странно видеть в календаре знакомых.
Для меня это не было странным. Я подумал, что привык к фотографиям и даже перестал обращать на них внимание. Вот это было действительно странно.
Я вернулся с подносом в гостиную и поставил его на кипу открыток на столике.
— Садитесь, — предложил ей я, и мы уселись.
— Все это, — пояснил я, кивком указав на них, — открытки, которые приходили вместе с чеками за воск.
Она сразу стала серьезной.
— А от них есть хоть какой-нибудь прок?
— Я надеюсь, — отозвался я и рассказал ей про список клиентов.