Нуль-навигатор проигнорировал реплику Бабичева и ответил Вихрову:
— Значит, вы считаете, что это не простое… озарение?
Игорь пожал плечами и смущенно улыбнулся:
— Вообще-то я озарениями не… страдаю… Во всяком случае, такое со мной было в первый раз.
— На мой взгляд, — неожиданно вмешался в разговор командир первой пары, — странно то, что мы тоже видели похожие объекты и даже облетали их довольно низко, однако нашу пару никто не атаковал!..
— Вот и получается, что атака пары Вихрова была нужна тем, кто… внизу, а вы, по всей видимости, их не интересовали… или не представляли для них угрозы, — быстро ответил нуль-навигатор.
— Но ведь тем, которые внизу, — использовал Вихров термин командира, — не удалось нас остановить… Мы же прорвались.
Старик покачал головой:
— Если принять, что волновую связь с «Одиссеем» специально глушили, а так оно, видимо, и есть, то вы совсем не прорвались. Вас просто заставили сбросить ваше самое разрушительное оружие… чтобы вы не могли его использовать в другом месте. Они почему-то боялись ваших ракет, Вихров!
В зале после этих слов командира линкора повисло напряженное молчание, все обдумывали высказанное Стариком предположение. Но нуль-навигатор не дал своим подчиненным времени на долгие раздумья:
— Теперь мы посмотрим запись с модуля Бабичева в момент его приземления и модуля Вихрова в тот момент, когда он подбирал пилотов разбившейся «падающей звезды».
Командир снова кивнул связисту, и посреди салона снова появилась картинка, окантованная тонкой оранжевой чертой. На картинке от края и до края простиралась всем уже хорошо знакомая равнина цвета запекшейся крови, и в полнейшей тишине эта равнина стремительно приближалась, вырастала, ее чуть размытые детали становились четче, крупнее. Казалось, еще мгновение, и эта бугристая, чуть шевелящаяся поверхность выпрыгнет за оранжевую черточку и разольется по всему пространству кают-компании, затопит его. Но в последний момент вдруг обиженно пискнул включенный сразу на полную мощность антиграв и тут же умолк, нос «падающей звезды», видимо, резко задрался вверх, потому что панорама багровеющей равнины дернулась вниз, едва не пропав под нижним краем картинки. Но не пропала! Вместо этого сплошной древесный покров неожиданно разделился на отдельные, хотя и сильно перепутанные кроны, ветви, даже листья и принялся хлестать по краям изображения, словно надеясь разметать ограничивающие его оранжевые линии и все-таки прорваться внутрь кают-компании.
Впрочем, эта яростная, беззвучная, неживая атака странного вида растительности быстро прекратилась. Картинка застыла, стала похожа на какое-то сюрреалистическое полотно далекого прошлого, и по притихшей кают-компании прокатилось угрюмое «Приехали…» капитана Бабичева.