Молчание затягивалось. Трейси пыталась набраться духу, чтобы высказаться напрямик. Ее слабый голос вновь задрожал, когда она, преодолевая страх, попыталась изложить свои доводы, прежде чем отклонить предложение Тая.
— Не такая уж я дура, чтобы работать на человека, который видеть меня не может! Что бы ты ни думал обо мне, я еще не дошла до того, чтобы напрашиваться на оскорбление.
Его плотно сжатые губы скривились в язвительной усмешке.
— Еще бы. К чему напрашиваться на оскорбление, если и без того занимаешься самоедством? — произнес Тай низким и спокойным голосом, каждым словом мучительно раня Трейси. Потом он кивнул на «субурбан», стоявший на соседней площадке в гараже на четыре машины. — Я отвезу тебя в Сан-Антонио.
Все оказалось так просто. Пытка была близка к завершению. Трейси нетвердой походкой пошла к машине, забралась на пассажирское сиденье и замерла на месте, когда Тай сел в кабину и завел мотор.
Поездка в Сан-Антонио прошла в угнетающем молчании. Под конец у Трейси каждый мускул болел от нервного напряжения.
Тай подрулил к обочине перед ее домом, и Трейси выбралась наружу. Она на миг приникла к дверце машины, пока не обрела твердость в ногах, а потом помчалась к подъезду. Швейцар открыл ей дверь.
Трейси, едва держась на ногах, слонялась по своей роскошной квартире. Ей бы надо как следует отоспаться. Тело ныло, в висках стучало, и ее так мутило, что она ничего не смогла проглотить, кроме пары сухих печений. Она до того изнемогла, что едва держалась прямо при ходьбе, но настолько перенервничала, что не могла заснуть. Мгновения тянулись как часы. Наконец Трейси оказалась в кухне перед маленькой стойкой со спиртным.
Все у нее пошло не так с Таем Кэмероном. Ей не давал покоя взгляд его жестких голубых глаз, который буравил и осуждал ее. И зачем только она одолжила его машину, зачем села за руль? Но ей так не терпелось скрыться от Кэмерона, что она готова была воспользоваться любыми средствами, лишь бы сбежать.
К тому же вдобавок ко всем своим «прегрешениям», она отказалась работать на него для возмещения урона. Было бы куда благоразумнее согласиться. Почему она решила, будто цель Тая — уничтожить ее своим презрением? Не слишком ли она предвзято судит о нем?
Это смешно, подумала Трейси с горечью. Уже одна мысль о том, что кто-нибудь вроде нее набрался бы наглости судить о Тае Кэмероне, была высокомерием в чистом виде.
Просто, оказывается, в ней еще тлеет чувство самосохранения, которое и принудило ее отклонить его предложение. В этой ситуации она приняла правильное решение. Разве не так? Трейси пришла в полное замешательство и вновь принялась бродить по дому, мучительно обдумывая каждую деталь стоявшей перед ней проблемы.