– Да мы вот тут… это… решили, ну, сами понимаете… – забасил парень с южным говорком.
– Я думаю, что теперь власти разберутся с квартирной аферой, – начал деловым тоном Данила, разглядывая фотографии на стенах. Снимки показались ему знакомыми. Очевидно, их сосканировали из журналов. В желто-черных костюмах работают немецкие скалолазы, а в бело-голубых – финны. Это он успел прочесть в Интернете, как только увидел в репортаже панораму стены.
– Покажите мне вашего мужа на одном из снимков, тут ни одного повторяющегося лица.
– Ильи там нет, – спокойно сказала вдова. – Он фотографировал. Водил в горы альпинистов из разных стран как проводник, и за это ему платили.
«Отличная реакция, – подумал Данила. – Выкрутилась».
– А у вас есть фотография мужа?
– Есть, но не здесь. Мы ездили к друзьям на день рождения, взяли с собой семейный альбом и там забыли. На днях поеду и заберу его.
– Да уж, постарайтесь. Телевидение хочет показать зрителям снимок отчаянного парня, чтобы настоящих мужчин знали в лицо. Вашей семье сочувствует вся Россия.
– Как вы думаете, его труп выловят из реки?
– Сомневаюсь. На дне полно мусора, труп мог зацепиться за что-то. Водолазы при нулевой видимости работать не могут. Так что могилы у Ильи Сенчина, скорее всего, не будет. Вы можете поехать на то место и сбросить венок с моста. Сейчас там много народу бросает в воду цветы. У нас отзывчивый народ.
– Я еще не готова. Фотографию я обязательно привезу. Извините, Михаил. Может, выпьете рюмочку?
– Нет, спасибо, я за рулем.
Он не сразу понял, что обращаются к нему, но быстро вспомнил, что на пропуске именно это имя.
– Ладно, не буду вам мешать. Дня через два заеду, крепитесь.
Данила ушел, не получив ответа на свои вопросы. Подходя к машине, он глянул на окна второго этажа и увидел две озабоченные физиономии, следящие за ним. Рано он их спугнул.
Данила сел в машину и вставил ключ в замок зажигания.
– Отъедешь на километр и затормозишь, – послышался голос с заднего сиденья.
Он хотел обернуться, но в затылок уперся ствол холодного металла.
– Машину запирать надо, – сказал голос и хихикнул. – Ее угнать невозможно. Что тебе надо?
– Поехали.
Данила не был пугливым, верил в свои силы. С одиночкой он всегда справится.
Через километр раздалась команда:
– Тормози.
Данила подчинился. Ствол перестал давить на затылок. Данила оглянулся – на заднем сиденье сидел парень лет двадцати пяти, вместо пистолета он держал в руках отвертку с железной ручкой.
– Ну? И к чему такой цирк?
– Эта сука не должна меня видеть.
– Ты о ком?
– О «плачущей вдове». Видел я ее страдания в новостях. А Гарик, ее хахаль, сидел в машине с продуктами и ждал, когда ваши уедут. Тех ребят я не успел перехватить, но тут ты подвернулся. Я Илюшу с детства знаю, росли вместе, воровали вместе. Лариска сама из Липецка женила на себе Илью, потому что ему квартиру обещали. Он-то дурак ее любил, а я сразу раскусил стерву. Потом этот хмырь объявился, я их случайно в городе застукал. Ворковали, сволочи. От Ильи решили избавиться сообща. С квартирой облом получился. Илья и не рассчитывал на доброго дядюшку, три года вкалывал на трех работах, сто двадцать тысяч долларов накопил. Все у Лариски в чулке спрятано. Они, считай, уже накопили на жилье, но Лариска требовала: «Пиши куда надо и не надо. А вдруг дадут». Он и писал, лишь бы она отстала. Я к тому, что она эти письма показывала, о каком-то протесте болтала. Чушь собачья. Илья уже подыскал жилье, оставалось накопить еще немного, и все. Месяца три надо было. К ее родам хотел ей ключи вручить.