— Я же говорила тебе, что с утра явятся рабочие из фирмы перевозок. — Она расшнуровала ботинки и сняла их. — Спасибо, что довез. Теперь со мной все в порядке и оставаться тебе незачем.
— Часа не прошло, как ты предлагала мне жениться на тебе, а теперь горишь желанием поскорее избавиться от меня.
— Если помнишь, ты сказал «нет».
— Я сказал, что мы обсудим это, после того как я промою твои ссадины.
— Если ответ отрицательный, то обсуждать нечего.
Ему показалось, что она вот-вот сорвется. Он огляделся и направился в нишу рядом с камином, где висели небольшие картины.
— Это Леже… а выше ранний Климт, верно?
— Они принадлежали моей матери. До свидания, Мэтью.
Образцы керамики доколумбийского периода, стоявшие на книжных полках, свидетельствовали, что у нее действительно водятся деньги.
— Где аптечка?
— Кто ж это знает? — Оливия повысила голос. — Я в состоянии сама смыть грязь с лица. Почему ты отказываешься понимать мои намеки?
Потому что я живой человек, а не зануда! — пронеслось у него в голове.
Мэтью стоял неподвижно, словно ему только что дали пощечину. Зануда? Он? Нет, он никогда не был занудой, он живет полнокровной жизнью, ни в чем себе не отказывая, благо средства позволяют. Он повелитель процветающей деловой империи, у него знакомые по всему свету, к его услугам любая женщина, если у него возникает нужда в женщине. К тому же у него имеется сестра и ее семейство, чтобы удовлетворять естественную потребность человека в домашнем уюте.
Ему всегда удавалось все, за что он брался. Он взял на себя ответственность за благополучие сестры Стеллы, когда ему было девять лет, а ей четыре; к тому времени мать давно их уже бросила, а отец не расставался с бутылкой. Последующие шестнадцать лет, до замужества Стеллы, он был ее опекуном, большим братом и отцом, отказывая себе в личной жизни. Одна из причин, почему он не женился и не обзавелся детьми. То одно, то другое.
— Что случилось? — спросила Оливия с усталым раздражением.
Поморгав, Мэтью вернулся в настоящее, к женщине с каштановыми волосами, которая смотрела на него так, словно хотела запаковать и отправить малой скоростью в Сибирь. Женщина, с которой ему определенно не скучно. Даже более того.
— Уверен, что аптечка в шкафчике ванной комнаты, — сказал Мэтью и прошел мимо Оливии.
Душевая занавеска в крупные цветы красного и синего цвета, на полу красный коврик. Он и не знал, что красный цвет может так возбуждать. Цвет бескомпромиссности. Очень уверенный в себе цвет. Как Оливия, подумал он и пошарил в шкафчике. Он успел обнаружить аптечку рядом со стопкой красных полотенец, когда за его спиной возникла взъерошенная Оливия.