— Извини, я задумалась… Столько всего произошло за последние дни, никак не могу опомниться.
Посмотрев на Мэтью, она сделала томный вид, изображая влюбленную. Тот быстро поцеловал ее в губы.
— Поехали домой, Оливия. Хочу познакомиться с твоим отцом. Уверен, у нас с ним окажется много общего.
Хотелось бы ей обладать такой уверенностью. А как он посмел сказать «домой»? Дом не его, а ее.
— Грег, как отец?
— Ему не терпится увидеть вас, мисс, — ответил Грег и открыл перед ней дверцу машины.
Мэтью сел рядом с ней и, закинув руку ей на плечо, привлек к себе. Как только Грег уселся за руль, она сонно улыбнулась своему мнимому возлюбленному.
— Пожалуй, вздремну немного, мой сладкий, я так устала, — сказала она, положив голову ему на грудь и злорадно усмехнувшись.
Оливия заметила, как он поморщился. По всей вероятности, он терпеть не может, когда его так называют. Ура! — мстительно подумала она и закрыла глаза.
Открыла она их только тогда, когда Грег свернул к высоким воротам их особняка. Дом, как всегда, вызвал в ней прилив нежности, хотя по-прежнему раздражал своей строгой симметрией. Да, каменный фронтон, коринфские колонны, симметрично расположенные окна — все это вместе с садом, роскошная пышность которого не уступала лучшим образчикам этого стиля, было ее домом.
Мэтью шепнул ей на ухо:
— Какой путь мы проделали от гриль-бара «Голотурия»!
Его теплое дыхание приятно ласкало ей кожу, и Оливия невольно отметила это. Она громко сказала с наигранным радостным возбуждением:
— Я так волнуюсь перед твоей встречей с отцом, Мэтью. Мы сразу пойдем к нему.
Они поднимались по широкой лестнице, по обеим сторонам которой висели портреты предков.
— Когда мне было шесть лет, — болтала она, — я влезла на лестницу, которой пользовались мойщики окон, и нарисовала своему пращуру усы. Вон тому, в черном пальто. За это меня отшлепали.
— Да, сразу видно, что в этом доме нет места для ребенка, — сказал Мэтью. — Это произошло после смерти матери?
— Да, семь месяцев спустя.
— Теперь мне ясна причина всех твоих исключений… О чем, черт возьми, думал твой отец?
— Почему тебя это интересует? — озадаченно спросила Оливия. — Он любил мою мать и не мог примириться с ее смертью.
— Так ты поэтому решила никого не любить? Из боязни, что то же самое может произойти с тобой? Или я ошибаюсь? Скажи.
Оливия промолчала.
— Портрет моего отца на самом верху.
Мэтью остановил ее, взяв за плечи.
— Предлагаю изменить в контракте пункт о конфиденциальности, потому что намерен получить кое-какие ответы на свои вопросы, пока я здесь.
— Не твоя забота, как меня воспитывали, и незачем устраивать перепалку сейчас, за две минуты до встречи с отцом!