С разных сторон парка заполыхали факелы... десятки факелов. Враг был уже на территории дворца! К парковой решетке из прилегающих переулков и улиц, цокая копытами, выезжали конные рыцари с множеством различных гербов и витых девизов на копейных флажках и щитах.
А командир Брент все полз и полз, невзирая на два каленых болта, разрывающих грудь при каждом движении.
– Тревога! Тревога! – раздался где-то на лестнице знакомый рев Джонатана Дарна.
Только после этого сержант-гвардеец позволил себе умереть.
11 сентября 652 года. Северные ворота Гортена
Едва королевская карета влетела в Гортен через широко открытые северные ворота, как Беатрис поняла, что предчувствия не обманули ее – у въезда в столицу не было видно стражников, призванных встречать всех приезжих от имени короля. В Гортене что-то происходило, со стороны центра города слышались какие-то далекие крики, а над Соборной площадью, где располагался дворец Асхиитар, поднимались густые клубы дыма: зловещее марево пожара озаряло полуночную столицу. Непосредственно на улице сразу за городскими воротами лежала перевернутая телега с рассыпанными вдоль дороги товарами – простой глиняной посудой, преграждая тем самым дальнейший путь. Хозяина разбросанного скарба рядом не наблюдалось.
Карета остановилась, гвардейцы на своих конях расположились по кругу, с тревогой вглядываясь во тьму переулков.
– Сэр Миттернейл, вы видите это?! – Беатрис высунулась из окна кареты. – Вы видите?!
– Да, ваше величество, боюсь, что вы оказались правы. Очень боюсь... – Молодой рыцарь выглядел более чем серьезным, казалось, сама Смерть коснулась его лица, сделав бледным, как полотно.
– Но что там случилось? – королева нервничала. – Что с моим сыном?
– Мы выясним это, ваше величество. – Рыцарь спрыгнул с передка, оставив уже бесполезные вожжи, и стал распрягать коней. – Оставайтесь здесь, под охраной гвардейцев, а я отправлюсь во дворец и все разузнаю.
– Нет! – голос королевы не терпел возражений. – Мы отправимся вместе! Я не хуже вас умею ездить верхом.
– Владеть мечом вы тоже умеете, сударыня? – повернулся к ней Миттернейл.
– Не смейте смеяться надо мной! – возмущенно вскинулась Беатрис.
– Что вы, госпожа, я серьезен как никогда, – с тревогой в голосе ответил рыцарь. – Там идет бой, понимаете?!
– Дайте мне меч, – потребовала королева, – и скорее, мы должны успеть!
По приказу Лютера один из гвардейцев уступил королеве своего коня, а сам пересел на только что выведенную из каретной упряжки лошадь. Нашелся и меч для возомнившей себя воительницей Беатрис – длинный кинжал старой ковки в богато украшенных золотом ножнах. Это оружие считалось семейной реликвией Миттернейлов и передавалось от отца к сыну, при этом сам Лютер не ведал о том, откуда взялся этот клинок, – его история затерялась в веках.