– Вам легко говорить, для вас что война, что праздничный хоровод, все едино, – бросил ему вслед Мартин, – а люди, они же не все воины: среди нас много слабых, которым нужна защита. Что им делать, когда сама смерть придет и постучится к ним?
– Юноша, я всего лишь эльф, – усталое лицо, покрытое шрамами, медленно повернулось к цыгану. – Чего ты от меня хочешь? Чтобы я защищал слабых и угнетенных? Их слишком много, и они слишком трусливы и неблагодарны. Чтобы посвятил себя истреблению нечисти? Что мне до нее, покуда она не пришла в мой дом? В этом мире столько зла, что его не искоренить и тысячами таких клинков. – Ладонь эльфа привычно легла на иссиня-черную рукоять меча, поглаживая кроваво-красный рубин в навершии. – У меня свой собственный путь и свой враг.
– Кто он?
Мертингер как-то странно взглянул на спутника.
– Ваш враг, он кто? – повторил Мартин.
– Хотел бы я знать, – не слишком понятно ответил эльфийский лорд.
Цыган озадаченно взглянул на эльфа: было видно, что подобного он никак не ожидал услышать.
– Не знаете? Но ведь...
– Когда-то давно я думал, что это эльф, – Мертингер неожиданно для самого себя погрузился в воспоминания, – потом уверился, что он человек. Теперь же понимаю, что никогда даже близко не приближался к разгадке.
– Но как такое возможно? – не понял Мартин.
– Он может принять любой облик, совершенно любой. Он – тень, за которой я гонюсь вот уже пять сотен лет. Он – призрак, исчезающий в одном месте и тут же появляющийся в другом. Он – незримая пыль, витающая повсюду. Распознать его возможно лишь по его делам.
– Каким делам?
– Зло, – нахмурился эльф. – Везде, где он появляется, расцветает вражда, подлость и предательство. Брат идет на брата, сын – на отца. Он разрушает страны и губит народы. Он хорошо преуспел в подобных делах. На его руках так много крови, что ни одна река не вынесет столько вод.
– Вы рисуете нечто страшное, Мертингер, – недоверчиво проговорил ар-ка. – Но разве не будет ошибкой считать, что все зло в мире исходит от одного человека?
– Не человека, – поправил эльф, – я так и не понял, кто или что он такое. И не исходит, нет. Смертные сами источник зла, как при этом и добра. Он лишь усугубляет злые деяния, воплощает злые помыслы, дает возможность совершить то, о чем раньше они ужасались даже услышать.
– Какие народы он погубил, какие страны разрушил? – поинтересовался Мартин.
– Я был свидетелем Погибельной Смуты в Конкре... – Эльф вздрогнул. Как всегда, воспоминания о тех ужасах и страданиях причиняли душевную боль. – Но тебе, наверное, будет ближе история Империи Синены, или, как вы ее здесь называете, Темной Империи.