Факел — кусок толстой проволоки с комком пакли на конце — как всегда торчал в бидоне с мазутом. Федя чуть приоткрыл топочные дверцы и сунул факел в топку. Вспыхнула пропитанная мазутом пакля.
С левой стороны будки, напротив сиденья помощника, есть дверь, ведущая на узкую боковую площадку, которая опоясывает котел буквой «П». Схватив факел, туда устремился Жаринов.
У паровозников существует правило, никем не установленное, но действующее с силой государственного закона: если во время хода поезда машинист оставляет свое место за правым крылом, его занимает помощник. А за освободившееся левое крыло помощника садится кочегар, хотя по закону такие перемещения не положены.
Кочегар Ефим видел, как Жаринов быстро прошел всю левую площадку, а затем Федя увидел его на правой стороне. Площадка не вплотную прилегает к котлу. Между ними остается узкое пространство. В это пространство близ бешено вращающегося ведущего колеса и протиснулся Жаринов, встав на ребро рамы. Стоять там было неудобно и рискованно. Рядом бились тяжелые дышла, дрожала и подпрыгивала опора под ногами, стараясь сбросить человека. Одной рукой он держался за площадку, а другой водил факелом, освещая колесо и связанные с ним детали.
Поезд несся с большой скоростью, и, хотя мороз был не сильным, ветер обжигал руки: впопыхах Жаринов забыл взять рукавицы. Он стоял скорчившись на краю у самого водоворота металла, его пронизывал ветер, на стыках и поворотах бросало из стороны в сторону. Жаринов старался держать факел так, чтобы огонь все время находился под площадкой и меньше бы нарушалась светомаскировка.
Поезд несся с уклона, набирая скорость. Федя Нечушкин стоял за правым крылом и нервничал. Высунувшись из окна, смотрел на машиниста, не понимая, что там происходит, и не зная, как быть, — Жаринов не позвал с собой, значит, идти туда он не должен. Будь другие условия, он не стал бы спрашивать машиниста, а сам побежал бы к нему на помощь. Но оставлять правое крыло нельзя. Нельзя оставить машину неуправляемой. Надо следить за сигналами, за ходом поезда. Со страхом вглядывался в светофор. Если придется затормозить, даже не резко, машинист может свалиться.
Он смотрел то на светлое пятно под площадкой, то на зеленый огонь светофора, боясь, как бы не появился красный свет, ожидая, когда, наконец, вылезет на площадку машинист.
Жаринову были хорошо видны ведущее колесо и все детали, связанные с ним. Нигде ничего подозрительного не оказалось. Никаких посторонних предметов не было. Как и положено, метался из стороны в сторону крейцкопф, билась маятником кулиса, стрекотала над головой трещотка пресс-масленки. Все звуки вокруг были правильными, законными.