— Тогда мы подождем.
Она чуть не улыбнулась такому упрямству, но вовремя спохватилась, зная, что веселье будет не к месту.
— Точно не хочешь рассказать мне, почему ударил Моргана?
— Точно.
Энни заправила за ухо прядь волос, выбившуюся из пучка, закрепленного парой лаковых палочек в тщетной попытке выглядеть стильно.
— Может, тогда нам следует вместе позвонить твоей маме, вдруг тебе с ней будет удобнее обсудить, что произошло?
Она уже предупредила миссис Николсон, что Брайан задержится в школе. Та ничуть не удивилась — у нее было трое сыновей.
— И кто-то из них всегда наказан, — со смехом сказала она, любовь сквозила в каждом слоге. — Раз уж вы ждёте Зака, пусть он и доставит домой этого неслуха.
— Брайан? — Энни напомнила маленькому смутьяну, что он не ответил.
— Нет. Вы обещали, что мы дождемся дядю Зака. — Он нахмурился. — А слово надо держать, дядя Зак всегда так говорит.
— Это правда, — улыбнулась Энни. — Будем надеяться, что твой дядя вот-вот приедет.
— На свидание торопитесь? — Голос был глубоким, низким и совершенно неуместным в классной комнате.
Вздрогнув, Энни обернулась: к дверному косяку прислонился мужчина.
— Дядя Зак?
Ярко-синие глаза, прямые небрежно подстриженные темные волосы, медно-золотистая кожа и резкие черты лица выдавали в пришедшем одного из потомков коренных племен.
От его улыбки у Энни ослабли колени.
— Можно просто «Зак». Вы меня звали.
И он приехал.
Энни почувствовала, как при этой мысли щеки залились румянцем.
— Я Энни Килдер, учительница Брайана.
Ладонь Зака обхватила ее руку, автоматически протянутую для пожатия, и жар опалил кожу, пробираясь глубоко внутрь. У Энни перехватило дыхание, и она поняла, что краснеет еще сильнее. Боже, она всегда терялась в обществе красивых мужчин. А «дядя» Зак оказался самым красивым из всех, кого она только встречала.
И он смотрел прямо на нее. Скорее всего, отмечая вечно растрепанный пучок волос, пунцовый румянец и полные смущения карие глаза. Энни попыталась высвободить ладонь. Не отпуская ее, Зак повернул голову к Брайану. Мальчишка сидел на своем стуле все в той же бунтарской позе. Увидев их сцепленные руки, он наградил дядю взглядом, красноречиво говорившим «предатель».
Зак снова обратил свое внимание к Энни:
— Ну рассказывайте, что случилось.
— Не могли бы вы?.. — Она вновь потянула руку.
Зак, опустив взгляд, будто задумался, стоит ли её отпускать, и наконец разжал пальцы. Ощущение покалывания в ладони не исчезло, и Энни, чтобы отвлечься, принялась выравнивать стопку сочинений на своем столе.
— Не желаете присесть?