* * *
Местные власти все это понимали, запрашивали Москву: что делать? Но навести порядок сталинскими методами уже, видимо, побоялись. Стрелять надо было бы тысячами…
А делать-то что-нибудь надо. Первым долгом ввели зачеты. Если кто норму выработки выполнял на 100 и более процентов, то такому один день засчитывался за два. Если норму выполнял на 125 %, то один календарный день засчитывался уже за три. Так что при выполнении нормы на 125 % можно было десятилетний срок отбыть за три с половиной года. Эти меры немного подняли добычу угля, но не слишком.
Многие работы были повременные — у них не было норм, как и у меня. Я был механиком и, если машины работали, мог сидеть в бараке. Если они ломались, то мог сутками быть на работе. И таких повременных работ было много.
Следующим шагом было введение увольнений. За хорошую работу в выходной день давали увольнительную в поселок. Можно было свободно погулять, сходить в кино, завести знакомство. Некоторым разрешили даже жить вне «зоны». Такие могли построить дом и вызвать к себе семью. Сняли наши каторжные номера на шапке, спине и правой ноге, однако, о полной свободе пока и речи быть не могло.
* * *
Многие наши каторжники вытребовали право на поселение вне «зоны», чтобы лишь раз или два отмечаться в комендатуре. К ним приехали семьи, и они стали жить как на вольном поселении. А у меня ни семьи, ни жены… Требовать переезда матери в Заполярье я и не думал. Моя двоюродная сестра из Минеральных Вод познакомила меня с одной незамужней молодой женщиной, с которой мы потихоньку переписывались. Вот мне и подумалось попросить ее приехать ко мне. К этому времени нам разрешили свидания с родными и близкими. Был построен специальный дом для свиданий, которые были двух видов. Если приезжали родители, то давался отпуск на три-четыре дня и отводилась общая комната для свидания. Если приезжала жена, то предоставляли отдельную комнату, где до семи дней можно было жить вместе днем и ночью. Теперь, когда моя «заочница» (так у нас назывались женщины, с которыми мы были знакомы, не видя друг друга) согласилась приехать, надо было придумать, что она моя жена. Ведь неинтересно приехать посмотреть на меня и поговорить в общей комнате. А как придумать? Долго я ломал голову над этой проблемой и придумал. Написал ей так: «Возьми отпуск, своей рукой напиши справку, что ты, Иванова Раиса Назаровна, находишься в очередном трудовом отпуске и едешь в город Воркуту… Пропусти одну чистую строчку, а дальше — подпись председателя сельсовета. Когда же он подпишет, дома, этой же ручкой и опять своей рукой на пропущенной чистой строчке допиши: «На свидание к мужу Петрову Михаилу Александровичу».