- Да я бы их хоть каждую ночь любил:
Разумеется, пришлось убегать, причем очень быстро. И теперь Вальгаст буквально валился с ног. Услышав журчание воды, он просто не смог удержаться, чтобы не подойти и не утолить жажду.
Действительно, через десяток шагов менестрель обнаружил ручей. Он встал на колени, зачерпнул опустевшей флягой воды, сделал несколько глотков, снова наполнил флягу, повесил ее на пояс и омыл потное лицо. Стало значительно легче, и Вальгаст оглянулся по сторонам, прислушиваясь к звукам Леса. Неожиданно для себя он обнаружил, что совсем недалеко течение ручейка перекрыто упавшим в него большим черным камнем. Прежнее русло, находившееся за преградой, уже зацвело болотной зеленью, над которой вились мелкие мошки. "Безобразие!" - решил Вальгаст и попытался вытащить камень из воды, однако тот упорно не поддавался. Тогда менестрель рассердился, ухватил его обеими руками, поднатужился - и, потеряв равновесие, сел на траву. Камень был в его руках. Вальгаст выпустил его, начал подниматься - и замер, услышав за спиною мелодичный женский голос:
- Не знаю даже, чем и отблагодарить тебя, странник...
Менестрель обернулся, рука скользнула к ножу на поясе - но опасения были напрасны, слишком искренней добротою лучились зеленые глаза молодой женщины, стоявшей, положив руку на ствол ольхи. И платье на ней было тоже зеленое, с таинственными переплетениями узоров на подоле и плечах, а каштановые волосы с зеленоватым же отливом были перехвачены искусно изготовленным очельем. Ничего необычного: если не считать того, что она просто не могла незамеченной подойти так близко к опытному искателю приключений. Просто не могла, будь она человеком.
От переплетения ветвей наверху метнулась бесшумная тень, большая сова неподвижно устроилась на плече женщины, и тогда Вальгаст в почтении склонился перед Лесной Царевной. При Хейде и культе Небесного Господина не осталось места волшебству и чудесам, объявленным "бесовской прелестью" и "искушением", но память о дивных существах не умирала.
Женщина улыбнулась в ответ на поклон менестреля и продолжала:
- Это мой любимый ручей. Вы, люди, считаете нас всемогущими, потому что некоторые из наших умений пока вам недоступны. Но ведь и нам может понадобиться ваша помощь. Спасибо тебе... и проси, чего хочешь. Я умею быть благодарной!
Вальгаст растерялся, не зная, что сказать, опасаясь обидеть собеседницу. Та же подошла ближе, словно приглядываясь к нему, помолчала, и неожиданно продолжила:
- Я вижу, что в тебе самом есть много от нас. Очень тяжело жить на свете тем, в ком сошлись две различные сущности. Но зато тебе и открыто больше, чем любому из людей или из нас. Как тебя зовут?