Вот так все было. И чего бы не радоваться Светозару, глядя на процветание родного края и слушая через поколения зазвучавшие песни девушек рода лужичей? А он был печален. Не как вождь - но как человек.
Волеславушка. Эта незатихающая боль в его сердце! Она отступила на второй план в дни, когда насмерть рубились с полчищами Хейда, и каждый час мог оказаться последним, когда Светозар находил радость в объятиях женщин, имена которых почти сразу забывал. Но настоящая любовь не умерла, мешая ему после победы взять законную жену. Даже когда Волеслава пошла за Шлейнзакса: Пошла, говорят, по взаимной любви, ни словом не обмолвившись тюринну о былом. Светозар тоже ничего не сказал старому боевому товарищу - и даже искренне желал ему счастья. Но вечером, в своем походном шатре (постоянного дома для вождя построено не было, так-как ему слишком часто приходилось перемещаться по освобожденным землям), лужич обнял Хвата, прижался лицом к серой волчьей шерсти и долго плакал. Будь он простым охотником, он давно бы прервал свою жизнь кинжалом или петлею. Но он был Вождем, и должен был жить вопреки своим желаниям и человеческой слабости - ради своей Земли, ради свободы своего народа, чтобы никто и никогда не угрожал лужичам и всем венетам. Поэтому:
Черная крылатая тень пала с небес перед Светозаром. Он отступил на шаг, выхватив меч и держа за ошейник Хвата. Но странное существо не проявило враждебности. Пародия на гигантскую летучую мышь слложила кожистые крылья, от ее шерсти начал струиться туман, постепенно ставший облаком, или вернее - столбом, в рост человека. В его глубине сверкнули два красных огня, и налетевший ветер резко сорвал таинственную завесу, разметав ее в клочья. Перед Светозаром стоял Хейд.
Лужич сразу понял, кто это, и сделал шаг вперед, ожидая поединка, но повелитель вампиров презрительно отмахнулся, даже не прикасаясь к своему мечу:
- Твоя догадливость делает тебе честь, вождь, но я явился тебе не для того, чтобы сражаться. Я просто хочу с тобой поговорить.
- Нам не о чем говорить с тобой, убийца!
Губы Хейда несколько искривились в каком-то подобии ухмылки:
- Разве разумно отказываться, когда ты даже не знаешь, о чем пойдет речь?
- Должно быть, ты предложишь заключить мир? Мира между нами не будет, пока живы такие твари, как ты!
- Твари... Мы, вождь, обрели тот дар, о котором безрезультатно мечтает и будет мечтать людское племя - бессмертие. За это можно было заплатить любую цену.
- Даже предать свой народ? Предать Богов?
Хейд некоторое время молчал, с заметным удивлением разглядывая Светозара, затем проговорил: