Он заказал чашку черного кофе.
После двенадцати минут тщательного изучения витрины она заказала «Грецкий орех». И тут он почувствовал, будто знает ее всю. Ее душу и сердце.
— Ты не будешь мороженое? — с недоверием спросила она.
— Моя слабость — хот-доги, и я их сегодня съел уже три штуки.
Внутри было мило и уютно, но они вышли, подошли к мотоциклу и посмотрели на озеро.
Он пил свой горячий кофе, а она лизала холодное мороженое. И вдруг Адама поразила одна мысль. Жара и холод. Вот чем они были. Две противоположности.
Она и Марк всегда были похожи. Марк тоже любил мороженое. Всегда шоколадное. Не скучно, конечно, но предсказуемо. В тех редких случаях, когда Адам ел мороженое, он выбирал сорта с самыми экзотическими названиями: «Полосатая зебра», «Леопард в лимонных крапинках», «Гранатовый пирог».
Адам неожиданно почувствовал злость на Марка. За то, что он сделал самое непредсказуемое. Умер и оставил Тори одну.
Он посмотрел на Тори. Она уже вся была в мороженом. Вкупе с жуткой курткой, с прилизанными волосами, она должна была бы представлять собой самую непривлекательную картину. Но Адам вдруг почувствовал неожиданное жгучее желание — попробовать эти губы, перемазанные мороженым, запустить пальцы в рыжие волосы, обнять эту хрупкую фигурку в нелепой кожаной куртке.
Элегантная женщина в лиловых лайкровых шортах и в крошечном топике, который едва прикрывал ее грудь, прошла мимо и улыбнулась Адаму. Он вежливо улыбнулся в ответ, но остался совершенно равнодушным.
Взгляд на лицо Тори заставил его занервничать.
— Что? — спросил он.
— Тебе обязательно надо привлекать столько внимания к себе? — спросила она сердито.
Он понял: что бы он ни ответил, он заведомо проиграл. И все же попытался защититься:
— Ну я же не делаю ничего специально…
— Нет, не делаешь… Ты просто слишком красивый.
Она произнесла это как обвинение, но во фразе прозвучало что-то еще. Тори считала его красивым? Он всегда думал, что она находит его привлекательным. Но она никогда не говорила ему об этом.
Было бы слишком невероятно, чтобы Тори почувствовала ревность к какой-то женщине, которую он не знал и даже не хотел знать! Она не могла ревновать! Насколько он знал ее, это было не в ее характере.
Он снова взглянул на нее. Она смотрела на озеро, куда-то в даль, с грустным лицом, забыв про мороженое.
Его аналитический ум рассортировал информацию и пришел к невозможному выводу. Тори ревновала! Ревновала, когда он улыбнулся красотке в лиловых шортах.
Это что-то значило. Что-то, что навсегда могло бы изменить его жизнь. Если бы он захотел.