Виктор Иванович смотрел на этот привычный для него осенний вид Финского залива, и Загарина внезапно охватило мрачное предчувствие.
Почему? Что именно вызвало в нем какой-то невольный тоскливый страх? Он не мог себе его объяснить. Далеко не суеверный, владевший собою моряк понимал, что нет никаких причин этого душевного настроения. Не боится же он плавания, знает его опасности и умеет бороться с океаном. Ничто не грозит жизни жены и Вики, кроме тех внезапных недугов, от которых никто не застрахован.
Загарину все это приходило в голову, и он старался отогнать эти мрачные, нелепые мысли, приписав их и нервам, и разлуке, и погоде.
И тем не менее он не мог избавиться от них. Чем назойливее старался не думать о них, тем яснее и, казалось, неотвязчивее чувствовал и словно был уверен, что уход грозит каким-то большим несчастием. О нем, казалось, говорил и мглистый горизонт, и море, и небо, и это неожиданное назначение.
— Какие глупости! — сердито проговорил он.
— Это что глупости? Что мы мокнем на дожде? Спустимся лучше вниз… Действительно погода — подлец…
Они вошли в каюту.
Там было тепло, уютно и светло. Вестовой догадался затопить камин и зажечь лампу.
Мрак на душе капитана исчез, и он сказал доктору:
— Нервы, брат, расшалились… Чепуха лезла в голову на баке…
Виктор Иванович рассказал про нее и, смеясь, прибавил:
— Верь я в предчувствия, как старые бабы, то…
— То был бы не Виктором Иванычем, какого я знаю давно, а невежественным человеком и трусом перед опасностью, которой вдобавок еще нет. Так-то, дружище…
— Положим и так… Но если бы эти мрачные мысли угнетали меня?
— На то у тебя есть сильная воля, чтобы не поддаваться им.
— И если все-таки…
— Обязан лечиться, как говорил… Попринимай капли, следи за желудком, а работы у тебя, как капитана, довольно. Нервы у тебя не в порядке. Ну, скажем, в первое время, острота разлуки… Но пока не болен серьезно — не должен распускать себя… Не думаешь же ты, что весь смысл жизни в неразлучном счастливом житии с женой, хотя бы и с такой, в которую влюблен до сих пор до безумия, и с детьми?.. Положим, это одна из приятных сторон жизни, не спорю, но есть и другое. И не один же ты в положении соломенного вдовца… Не один же ты на свете влюбленный муж, расстающийся по каким-нибудь делам с женой… А главное — ведь твое дело серьезное… На тебе ответственность за людей… Их лучшая жизнь, спокойствие, безопасность, их жизнь… На тебе исполнение серьезного долга… Да что я тебе говорю?.. Будто не ты, Виктор Иваныч, пропел мне суровую отповедь пять лет тому назад, когда я так разнервничался, что чуть было не свалял дурака… Ведь помнишь?