Однако теперь у него появились все основания верить в то, что странное поведение Клэр каким-то образом связано с Виктором или их матерью, поэтому Мэтт решил навестить старшего брата. В приемной ему пришлось просидеть больше часа, пока у тощей, но пышногрудой секретарши Виктора не запищал телефон и она не сообщила ему, что мистер Баллард готов его принять. Стараясь произвести на него впечатление, девушка, виляя бедрами, направилась к двери в кабинет и открыла ее перед ним. Мэтт не удосужился наградить ее даже взглядом и вошел в комнату, где когда-то работал его отец, а теперь сидел старший брат. Кабинет почти не изменился за долгие годы. Вот только если раньше везде были расставлены фотографии отца с известными людьми, в основном политиками, то теперь их место занимали подобные фотографии, но уже с Виктором. Сам Виктор — которого Мэтт видел мельком на благотворительном вечере — стал тоже напоминать отца: и внешностью, и манерами.
Когда Мэтт сел в кресло, Виктор сообщил ему, что у него еще одно срочное дельце и, не ожидая ответа, взялся за телефонную трубку.
— Как дела, братец? — закончив минут через пять разговор, спросил наконец Виктор, вставая и протягивая ему руку.
Мэтт не пошевелился.
— Ты должен оставить Клэр в покое.
Виктор широко улыбнулся и спрятал руку за спину.
— Не понимаю, о чем ты, брат, — сказал он.
— У меня сложилось впечатление, что кто-то, ты или наша мать, мешает ей жить.
Мэтт наклонился вперед.
— Не знаю, о чем ты…
Виктор замахал руками.
— Прекрати, — прервал его Мэтт и поднялся с кресла. — Запомни. Я не хочу, чтобы ты с ней разговаривал. Не хочу, чтобы ты заходил в ее кофейню. И передай все это матери. Ее это тоже касается.
— Ну, друг, похоже, она сумела здорово тебя окрутить, — сказал Виктор, усмехаясь.
— Виктор, я тебя предупредил.
Однако Виктор явно не понял, что Мэтт не шутит:
— Я тебя, брат, понимаю. Она такая аппетитная и…
Ему не удалось закончить свою мысль, потому что Мэтт вскочил, пригвоздил его к стене и сдавил горло рукой:
— Знаешь, в чем твоя ошибка, Виктор? Ты всегда считал, что если я умнее тебя, то, значит, слабее. Ты доставал меня все детство, но я терпел, потому что не хотел о тебя руки марать. Так что ты понятия не имеешь, на что я способен. — Он ослабил хватку. — Если ты даже посмотришь в ее сторону, я вернусь в город, и тогда тебе мало не покажется.
— Ты не станешь, — прохрипел Виктор. — Ты не сможешь.
— Я прекрасно знаю, что компания отца едва позволяет вам с матерью сводить концы с концами. Вы оба потихоньку продавали мне акции компании, чтобы жить на широкую ногу. Так что я в любой момент могу распродать ее по кусочкам, даже не уведомляя вас. Не делай глупостей, потому что у меня уже есть большое желание это сделать.