Я слушала Овчинникова и думала, что он, скорее всего, говорит правду. Он и Бугаенко – люди подневольные, исполнители. А хозяевам нужна «Эвита». И в первую очередь – Ильичев как владелец контрольного пакета акций. Но вот что меня настораживало уже давно – хотя и радовало в какой-то мере, – так это то, что как раз против него-то ничего и не выдвигалось… Все угрозы, все нападки и акты агрессии обошли его стороной, зато его компаньонов коснулись глубоко. И на действия конкурентов, желающих раздобыть бо́льшую часть акций, это совсем непохоже. Я смотрела на Куропаткина и видела, что он тоже склонен верить службе безопасности «Атланта». Правда, он руководствовался еще и понятиями: Овчинников дал ему слово, а для Куропаткина это значило то, что в случае чего тому придется ответить за это всерьез.
Собственно, я была настроена на то, чтобы завершить беседу с Овчинниковым. Что касается Бугаенко, то его я даже не принимала всерьез, несмотря на то что именно этот человек являлся исполнителем грязной работы. Я считала правильным закруглиться и попрощаться с охранной конторой «Атланта» и уже дома обдумать всю канитель, закружившуюся вокруг концерна «Эвита».
Мы сейчас беседовали с представителями нижнего звена в иерархической лестнице «Атланта», людьми, полностью подчиненными вышестоящему руководству, – им не давалось указаний устраивать стрельбу или еще что-то серьезное. И самое время было завершить разговор миром. Я уже посмотрела на Куропаткина, чтобы дать ему понять, что пора уходить, как вдруг вмешался Бабурин.
То, что Алексей Федорович не блистал умом, выяснилось еще в первую встречу с ним. Мыслить здраво он вряд ли способен, его козырь – физическая сила, агрессия и давление.
– А за мою дочь кто ответит? – закипая, спросил он, буравя глазами Овчинникова и Бугаенко.
– Кто-то, может, и ответит, – пожал плечами Овчинников. – А мы уже все сказали. Ищите в другом месте.
– Да? – прищурился Бабурин. – А я думаю, что далеко ходить не надо. Суки, хотите мозги мне запудрить, да? Я вас научу пацанов уважать!
И он выхватил из кармана брюк пистолет, направив его в Овчинникова, потом переведя его на Бугаенко и обратно. Я заметила, как побледнел начальник службы безопасности. Среагировала я быстро, но вот беда – сидела я далековато от Бабурина! Ближе к нему находился Ильичев, от которого нечего было и ожидать хоть какой-то прыти. Выбросив ногу вперед, я попыталась дотянуться до руки Бабурина и выбить пистолет, и успела сделать это в последние доли секунды. Бабурин, мельтешивший пистолетом, успел нажать на курок, и только после этого выбитый мною ствол полетел на пол.