После разговора с Сережей и маленькой домашней баталии она позвонила Тане и спросила, идет ли та в колледж на вечер. Выяснилось, что Таня собирается, и не одна, а с другими девчонками.
– А тебя кто пригласил? – уточнила Таня.
– Сережка, с первого этажа.
– Он твой парень, что ли?
– Вовсе нет, – удивилась Катя, – так, просто друзья.
– А нас Анькин парень пригласил, – похвасталась она.
– Вот как? – Катя не слишком хорошо знала Аню, и уж тем более не подозревала ни о каком парне.
– Ну да! Они уже давно встречаются, – доложила Таня, и в ее голосе послышалось что-то, похожее на зависть. – У них такие отношения, – мечтательно добавила она.
– В смысле любовь? – уточнила Катя.
– Конечно! – с готовностью подхватил Таня. – Все по-настоящему!
– Я за них рада, – Катя хотела быть вежливой.
– Ой, а мы знаешь как рады! – воодушевилась Таня и вдруг переспросила: – Слушай, а ты точно не с Сережей?
– Точно, – усмехнулась Катя, еще не понимая, к чему та клонит.
– Я потому спрашиваю, чтоб знать… Может, и мы там себе найдем кого-нибудь, – загадочно добавила Таня. – Уж ты, во всяком случае, точно найдешь!
– Почему я? – удивилась Катя.
– Ну, ты же у нас самая красивая, – как само собой разумеющееся, выдала она.
– С чего ты взяла, – равнодушно отозвалась Катя.
– Как это с чего? Да в тебя же половина двора влюблена! – затараторила Таня. – И Вадька, и Сашок, и Валерка, да и остальные тоже все время говорят о тебе! Только они все придурки, а тебе нужен хороший парень, я же понимаю!
В прошлом году кто-то исписал все стены в подъезде: «Катя, я тебя люблю!» И еще краской на доме, вроде граффити «Екатерина», и на гаражах тоже, и на асфальте под окнами… помнится, даже соседи ругались. Только она-то тут при чем? Догадывалась, что писал, скорее всего, Валерка, но не один, а с Сашкой. Да какая разница? И без них весь подъезд исписан. Ни один из «писателей» нисколько не волновал Катю, до принцев они не дотягивали; смешно сказать, какие там принцы, просто глупые мальчишки!
А Тане она ответила:
– Ты же знаешь, я сейчас об это не думаю. У меня другие цели и задачи.
Таня знала. Катя не раз говорила ей, что в этом городе ее вообще ничто и никто не интересует. И Таня всегда соглашалась: «Конечно, я понимаю, ты другая…» Почему другая? Чем она отличается от Тани? Почему Таня считает себя хуже, чем она есть на самом деле? Ведь она в музыкальной школе училась, дома фортепиано стоит, Таня на нем иногда играет, и поет неплохо. Милка тоже на аккордеоне играет, может, и на пианино. А Катя в музыке – ни в зуб ногой, хотя, помнится, хотела поступить в музыкальную школу и родителей уговаривала, но мама не согласилась. Потому что музыка – это тоже «баловство».