Как и предполагала Катя, Милка идти отказалась. Плечами пожала презрительно. Ирке, понятно, далеко, родители не отпустили.
В колледж отправились впятером: Сережа, Таня, Аня, Маша и сама Катя. По дороге шутили:
– Две деревни, два села, восемь девок, один я. Девки – в лес, и я за ними; девки – из лесу, я с ними! – пели хором.
Но Сережка не обижался. Аня всю дорогу рассказывала о своем парне – Борюсик то, Борюсик се… Катя делала вид, что слушает, но в основном пропускала мимо ушей.
Пресловутый Борюсик, а с ним еще несколько ребят встречали гостей у входа.
Аня сразу же повисла у Борюсика на руке, жмурилась от радости, щебетала. Катя мельком оглядела ребят, никакого особенного впечатления на нее никто не произвел. Парни как парни. Одного звали Родион, другого – Володя. Катя вежливо поздоровалась, назвала себя, прошла вместе со всеми в помещение столовой. Ей еще не приходилось бывать здесь. Она с любопытством рассматривала зал, накрытые столы, плакаты на стенах, высокие окна…
– Спонсоры постарались, – шепнула ей Таня, кивая на блюда с пирожными.
– А в честь чего? – также шепотом спросила Катя.
– Да у них же профессиональный праздник! Вот на комбинате денег выделили для колледжа.
– А…
Девчонок рассадили. Катя оказалась за одним столом с Сережей, Аней, хмурым Борюсиком и еще двумя парнями, теми, что встречали у входа. Таню и Машу усадили за другой стол. Да, девчонок явно не хватало…
Катя чувствовала себя скованно, не знала, о чем говорить и как себя вести. Пока шла торжественная часть и выступали какие-то незнакомые Кате люди, она просто молчала и делала вид, что слушает. Потом все чинно пили чай с пирожными. Но Катя заметила, как кто-то потихоньку разливает под столами спиртное. Слышались приглушенные смешки, у парней разгорались лица. Аня, обвившись вокруг Борюсика, вообще ничего не замечала. Родион и Володя в основном говорили между собой, иногда обращаясь к Сереже. Кате было скучно и хотелось домой.
Потом появились музыканты – собственно, те же самые студенты – и начали настраивать аппаратуру. Играли и пели они так себе. Но из-за столов потянулись парочки, кто-то расхрабрился и начал танцевать. И Катя танцевала: сначала с Сережей, потом с ребятами, а потом ее неожиданно пригласил Борюсик, каким-то чудом вырвавшийся из Аниных объятий. Это был коренастый молодой человек, лет семнадцати, черноволосый и черноглазый, широкоплечий, и еще у него были кривые ноги, нет, не совсем уж колесом, но кривые и короткие. Он все время хмурился и молчал. Катя тоже молчала, терпеливо ожидая, когда же кончится очередная песня и можно будет вернуться на место.