– Господи! Марина, это маразм какой-то! Я вроде не глупый человек, но не в состоянии понять, уложить в своем мозгу то, что они делают! Как можно гробить основу государства – фундаментальную науку?! Это бред какой-то! Даже при самых диктаторских режимах огромные средства вкладывались в науку! Это же козлу понятно, что уровень развития государства, его значимость в мире зависит от его научных достижений! Через год-два в стране не останется ни серьезных лабораторий, ни главных стратегических направлений, ни молодых ученых, на которых должен быть основной упор в любых разработках! Все! Все коту под хвост! Разбазариваем людей, таланты к чертовой матери! Ведь бегут хрен знает куда!
– Игорь, Игорь, ну не рви ты себе сердце! – уговаривала его мама. – Если все так плохо, может, и бог с ней, с наукой? Может, пойдешь к Ивлеву? Он тебя зовет к себе работать.
– Нет, Марин, я не могу. Да и не хочу! Я свою работу не брошу! Пусть хоть все развалится! Надеюсь, до полного дебилизма мы не дойдем и Академию наук на распустят к чертовой матери! Я не могу, понимаешь? Я только это умею и хочу делать, а если перестану, наверное, сдохну сразу!
– Игорь, ну, чего ты? Чего ты вдруг так завелся?
– А, – безнадежно ответил папа. – Сегодня сообщили, что снова сократили бюджет нашей программы. Скоро мы станем из канцелярских скрепок оборудование делать, чтобы хоть что-то работало! Марин, мне же тошно, я у тебя, как иждивенец, на шее! Ты вкалываешь, как раб на плантации, а женщина не должна так работать!
– Ой, да ладно! – рассмеялась мама. – Мне моя работа нравится.
– Даже если она тебе очень нравится, это неправильно, что ты вкалываешь как каторжная и кормишь меня. Я себя уже и мужиком чувствовать перестаю!
– Ну, с этим ты поспешил! – весело ответила мама.
Они замолчали ненадолго.
«Целуются», – поняла Юлька.
– Ты знаешь, – сказал папа, – ведь самое страшное, что дальше будет только хуже.
– Что именно? – уточнила мама.
– Я не начну больше зарабатывать, хоть на голову встану, все идет к тому, что финансирование в любой научной области будет только сокращаться.
– Ну и ладно, выживем, чего уж теперь! Ты, Расков, нас пятнадцать лет кормил, холил и лелеял, может, теперь мой черед настал.
– Мне это не нравится! – ответил папа. – Ужасно не нравится!
– Игорь, – тихо и очень серьезно спросила мама, – тебе ведь необходимо заниматься своим делом, ты ведь действительно без этого жить не сможешь?
– Да, Маринка, не смогу, – вздохнул папа.
– Значит, тема закрыта. А знаешь что, я, пожалуй, уволюсь из института. Буду только частные уроки давать, у меня прибавится времени, возьму еще парочку учеников. А? Как думаешь?