— В нынешних координатах? — уточнил Венгловский.
— Все запомнили? Здесь вместо севера — юг. А солнце заходит на востоке. Впереди иду я. За мной Серега, Жора, потом Дубасов с гранатометом наготове, за ним профессор. Замыкающий Венгловский. Все ясно? Вопросы есть?
— А «гемус»? — спросил Ген.
— «Гемус» я тебе гарантирую, — терпеливо, как душевнобольному, пообещал Калита.
— Правда?!!
— Конечно, правда! — соврал Калита.
— Это же великое научное открытие! — стал вещать Ген. — Ты хоть понимаешь?!
Но его уже никто не слушал. Все принялись надевать рюкзаки. Потом пошли, озираясь на диковинные развалины и рассматривая песок под ногами, в надежде увидеть хоть чьи-нибудь следы.
Город был странным: вначале походил на города двадцатого века — с железом, стеклом и бетоном, потом вдруг под ногами появилась каменная брусчатка, а покосившиеся дома сделались одно- и двухэтажными да еще в готическом стиле — с маленькими окошками да с дубовыми рассохшимися дверями. Дернул одну Калита, да оказалась она закрытой. Зато в окошке, как ему показалось, мелькнуло странное лицо в чепчике. Хотел он выломить дверь, да поостерегся. Лицо у человека было, как у покойника, а руки костлявые, как у смерти. Чур-чур меня, шарахнулся Калита.
А главное — всех угнетали мертвые деревья. Сухие, почерневшие и побелевшие, словно кости, они стояли то там, то здесь, как на огромном, бескрайнем кладбище. То и дело налетал сухой, колючий ветер, между деревьями возникали вихри, которые потом оказывались в сухом русле реки, и тогда воздух наполнялся мелким, как в пустыне, песком.
Вначале все шли сбившись плотной группой, потом привыкли, но все же настороженность не покидала их. Через полчаса ходьбы под палящим солнцем все от непривычки уже обливались потом. А солнце стояло в зените и пекло, как сумасшедшее. Поснимали шлемы, потом пришла очередь курток.
— Боже мой, где мы? — спрашивал Дубасов. — Я не знал, что в Дыре есть города с таким климатом.
— Похоже на города Германии с музейными кварталами. Но все же что-то не то, — сказал Александр Ген. — Бывал я в Германии. Нет, это не Германия. Здесь размах другой.
— Ни одной вывески. Ни одного указателя.
— А это? — спросил Жора.
— Замечательно! — воскликнул Ген, с благоговением поглаживая древние стены. — Грецким орехом намазано, поэтому и черное. Сколько раз я о подобном читал, а здесь живое, настоящее…
Он не обращал внимания на жару, фотографировал все подряд и делал записи в электронном блокноте. Шлем ему мешал, он снял его и повесил на пояс. А автомат вообще отдал Жоре — благо, что Калита еще не заметил.