— А я слышал, что бывает, — сказал Юра Венгловский.
— Бывает, еще как бывает, — заверил его Семен Тимофеевич.
— Не-е-е… Я думаю, что она не откроется, — возразил Юра Венгловский. — С чего ты решил, что она откроется? Месяц можно ждать, когда она откроется.
— Спокойно, — сказал Калита. — У меня предчувствие.
— У меня тоже предчувствие, — возразил Венгловский.
— Что ж нам, возвращаться? — спросил Калита таким тоном, что лучше было на этот вопрос не отвечать.
— Не знаю, — пожал плечами Венгловский. — Ты командир, тебе и решать.
— Ладно, — решил Калита. — Тогда двигаем вперед.
— Я думаю, — сказал молчавший до этого Семен Тимофеевич, — надо сойти с маршрута.
— Почему? — в один голос спросили Калита и Венгловский.
— У меня тоже предчувствие.
— Оно на чем-то основано? — осторожно спросил Калита, хотя знал, что зря спрашивает. Никто тебе не ответит точно, подумал он, потому что это Зона. В Зоне алогичные законы, а у таких людей, как Семен Тимофеевич, вырабатывается некое чувство на опасность. Правда, людей таких раз-два и обчелся.
— «Великая тень» была? — спросил Семен Тимофеевич.
— Была, — кивнул Юра Венгловский.
— Ушла она не по своей воле? — Семен Тимофеевич почему-то посмотрел на Костю, которому вдруг захотелось провалиться сквозь землю.
— Не по своей, — согласился Юра Венгловский.
— Сейчас все «поля» и ловушки в данном районе в лучшем случае сдвинулись, а в худшем — перемешались. Так всегда бывает…
Тогда бы они благополучно прошли, понял Костя то, что не договорил Семен Тимофеевич. Выходит, я для них разрядил ситуацию и я же виноват, что какие-то «поля» перемешались. Ему стало горько оттого, что его так безжалостно использовали. Он вылез из-под плащ-палатки и пошел в темноту.
— Ты куда?! — удивился Калита. — Костя!
Но он шел, не разбирая дороги, и слезы обиды душили его. Я к ним всей душой, а они… всхлипывал он, как школьник.
— Костя! — услышал он злой шепот и вовсе свернул в какие-то кусты, потом еще куда-то, и еще, и забился под ель, переживая позор и унижение.
Больше никогда, думал он, никогда не буду… А что «не буду», он так и не понял. Просто «не буду», и все! — думал он, сжимая винтовку, которая стала ему роднее всех этих сталкеров.
Вдруг он увидел какие-то фигуры. Он, оказывается, сидел недалеко от дороги. Он хотел их окликнуть, но вовремя прикусил язык, каким-то шестым чувством распознав врага — недавних немцев. Они столпились и смотрели в сторону Кости, поэтому он решил сменить позицию. Это было очень логично — взять да сменить позицию. Стараясь не шуметь, он подался в сторону, не выпуская немцев из поля зрения, и когда ткнулся лбом во что-то твердое, понял, что со стороны дороги его не видно. Отлично, решил он и примостился за огромным пнем, положив на него винтовку. Между тем, немцы растянулись в шеренгу и вступили в лес.