— Поэтому и не слышал, — сказал Калита, — что «туристов» водил. Шифровался. Я таких знаю. Бегемот в прошлом году погиб. Стал сдуру вытаскивать «туриста» из «ведьминого студня», и его засосало.
Конечно, бывалые сталкеры друг друга не очень-то жаловали, но и жлобство среди них было редчайшим явлением. За жлобство оставляли в Зоне навечно. Поди потом разберись. Полиции здесь нет. Военные сюда лазают только по необходимости. А на Бога никто не надеялся.
Судя по экипировке, Хемуля действительно приподнялся. На нем была такая же мягкая броня «булат», как и на Калите, и оружие супер-пупер — штурмовая винтовка F2000. Однако ни броня, ни новомодное оружие не спасли его.
— Чем же его так? — спросил Венгловский. — Пробили «булат»?
Хотя ответ был налицо. Калита поежился. На нем была точно такая же броня, и он не хотел опробовать ее качества. Выходит, здесь, в кустах, что-то такое хоронится, о чем мы даже не подозреваем, подумал он, вытирая о Хемулю окровавленные руки. Напоследок он уколол ему промедол, чтобы тот не мучился, и они, пятясь, ушли, не забрав ни дорогой амуниции, ни оружия, словно страшась потянуть за собой эту непонятную смерть. И по тропинке они тоже не пошли, а вернулись назад, чтобы зайти со стороны реки.
* * *
— А ну, поворотись-ка, сынку! — гудел высокий пузатый человек, то тиская Калиту, то отстраняя его и разглядывая, как невесту. — Ну здорово! Здорово! Сколько лет прошло! Сколько лет!
— Семь, — скромно сказал Калита, из последний сил пытаясь противостоять медвежьим объятьям Гена. — Осторожно, без фанатизма, кости сломаешь.
Юра Венгловский скромно топтался в темной прихожей. Его никто не замечал.
— Дай-ка и мне взглянуть! — произнес кто-то в углу, и Калита оглянулся, прищурившись.
— Рахиль Яковлевна Нищета! — воскликнул он. — Собственной персоной!
— Я! Я! — проскрипела старуха, поднимаясь из кресла с высокой спинкой. — А ты что подумал, сукин сын?!
Она была высокая и сухая, как мертвая сосна, и прокуренная, как боцман на рыбацкой шхуне.
— Узнаю, узнаю, — шутливо вскинул руки Калита.
Появление Рахили Яковлевны Нищеты накануне открытия Дыры его насторожило. Это не могло быть простым совпадением. А с Рахилью Яковлевной Нищетой он не хотел тягаться. Не то что это было ему не по силам, но о ней всегда говорили с опаской. А за два года, в течение которых он ее не видел, многое могло измениться, и он не знал соотношений сил в Зоне, поэтому осторожничал. В любом случае, подумал он, плохой мир лучше войны, которую неизвестно кто выиграет.
— Что-то ты неприветлив, — заметила она.