— Папа, я что-то нашел! — кричал младший лейтенант Нежный.
— Неси сюда, сынок! — отвечал командир Березин.
— Тьфу ты! — плюнул Бараско. — Пользуется служебным положением!
— Какое же это положение? — не согласился Костя. — Это бизнес. В Москве все так делают.
— Не знаю, как в Москве, а у нас это называется дуростью.
Они спустились по другую сторону бархана и возле куста саксаула решили перекусить. Не успели умять банку тушенки и каравай хлеба, как на гребне бархана, со стороны пустыни, мелькнула и пропала чья-то голова. Костя схватился за автомат.
— Эй! — крикнул кто-то, однако не показываясь. — Давай жетон! Давай!
— Кто это? — оторопело спросил Костя, держа гребень бархана под прицелом и ежесекундно ожидая, что оттуда прилетит граната.
— Аборигены, — спокойно ответил Бараско, вычищая банку коркой хлеба. — А может, партизаны. У тебя мелочь есть?
Костя нащупал в кармане три монеты по пять рублей.
— Только просто так не отдавай, — сказал Бараско, прикладываясь к бутылке с водой.
— А что взамен?
— Сейчас посмотрим? Эй чукча, вали сюда! — позвал Бараско, едва взглянув наверх.
Из-за гребня бархана, мелькнув, как ящерица, скатился волосатый человек, одетый пестро, как американский бомж, но в какой-то разорванной треуголке времен наполеоновских войн, и первым делом, схватив пустую консервную банку, сунул ее за пазуху.
— Дай жетон! — протянул он руку. — Дай!
— Э-э-э! — замахнулся Бараско. — Положи на место!
— Дай, а? Дай! Будь другом! А я тебе такой хабар, такой!.. — человек с ловкостью фокусника извлек из своего тряпья глиняную трубочку. Флейту, что ли? Или свисток? Нет, она больше походила на палочку для ковыряния в носу.
— Не-не-не-не… — отказался Бараско. — Зачем нам твоя «фляжка»?
— Как зачем? — гримасничал человек. — Шалманить будешь.
— Нет! — твердо сказал Бараско. — Мы местное пиво не пьем. Плохое у вас пиво. — И пояснил специально для Кости: — Моча, а не пиво, они какую-то траву жуют, сплевывают в ведро, а потом заливают водой из реки, и все это бродит на солнце. Вот из этой трубочки она и течет хоть всю жизнь, но только исключительно в Дыре. А у нас — бесполезная трубка. Нет! Нет! Ты, чукча, дай нам что-нибудь полезное.
— Нема, — развел руками абориген.
— А вот у тебя «пометы».
— «Пометы» нема, есть только «фляжка».
— Ну тогда иди отсюда! — грубо сказал Бараско. — И банку нашу отдай. Из банок они украшения делают, — сказал он, обращаясь к Косте, — и продают туристам втридорога.
— На «пометы», на, — согласился абориген. — Но за нее банка и два жетона.
— Одним обойдешься, — сказал Бараско. — Отдай ему одну монету.