— Вернулся, значит? — неуверенно начинает наконец.
— Д-да, вернулся, — нехотя отвечает Смилга и, прикрывая рот рукой, зевает. После сытного полдника его клонит ко сну.
— Это хорошо, — мямлит хозяин. — Хорошо… Только вот отощал ты.
Смилга пожимает плечами.
— Два с половиной года…
— Да-а… Ну, а работу уже нашел?
— Работу? — удивляется Смилга. — Только вернулся, — неужто сразу побегу работу искать. Надо отдохнуть.
— Отдохнуть? — ухмыляется хозяин. — Мало отдыхал, что ли?.. Куда думаешь податься?
— Не знаю, надо осмотреться?
— Может, возьмешься очистить канавы на паровом поле? У меня в этом году людей маловато, работы — уйма: навоз возить надо, рожь жать пора, ранний лен теребить… Я потому и нанял твою жену: к страде, мол, муж вернется. Шесть копеек за сажень… ну как, пойдешь?
— Почему же не пойти, — спешит ответить за мужа Смилгиене.
Но Смилга подносит ко рту и другую руку.
— Кхм… Пожалуй, не пойду.
— Не пойдешь?.. Как же это? Почему? Мало плачу?
— Нет… достаточно. Но все равно, некогда мне, дела…
— Да ты ведь сам только что сказал…
— Ну и сказал… Осмотрюсь вот, найдётся и работа.
Хозяин сердито сплевывает и встает.
— Так не пойдешь?
— Нет, пожалуй, не смогу.
Рассерженный хозяин крупными шагами выходит из комнаты, и слышно, как он на другой половине громко ругает себя за то, что пустил в дом всяких конокрадов, у которых одни подлости на уме.
Смилгиене принимается корить мужа:
— Ты что же это? Заработок хороший, и тут же, дома. И хозяин человек добрый, он мне всегда помогал и заступался за меня. Муки, крупы сколько в задаток выдал. Обещала: вернется муж — отработает…
— Молчать! — орет Смилга на жену и смотрит на меньшего мальчонку и девочку, шмыгнувших вслед за хозяином в комнату. Девочке хозяйка дала ломоть хлеба с толченой коноплей и творогом. Заметив, что отец смотрит на нее, девочка опускает руку с ломтем и собирается заплакать.
— Поди сюда, — зовет отец.
Девочка смотрит то на отца, то на мать и медленно подходит… Мальчуган боязливо крадется к двери. Но на этот раз отец только вырывает у девочки хлеб.
— Где взяла? — сердито спрашивает он.
— Хозяйка дала, — отвечает ребенок и со слезами на глазах идет к матери.
— Дрянь этакая! — ругается отец, вертит в руке ломоть хлеба, смотрит на него и принимается жадно есть.
Мать невольно поднимается с кровати. В глазах ее сверкает недобрый огонек, руки дрожат. Девочка прижимается головой к ее коленям, всхлипывает.
— Тише, доченька, — успокаивает мать и словно пытается что-то проглотить, но не может, — отнял у тебя… съел.
— Молчать, баба! — кричит отец, дожевав последний кусок. Он вытирает руки о штаны и смотрит на жену все тем же голодным взглядом. В комнате становится так тихо, что можно было бы услышать, как под полом пробегает мышь.