- Имя не называла?
- Нет. Сказала просто: психопат.
- Он что, ее преследовал?
- Кажется, да. Она сказала: «Лилю убили, теперь моя очередь. Я боюсь».
- А вы?
- Что я? Сказал: «Боишься – иди в милицию».
- Логично. Этого она, конечно, не могла сделать, поскольку сама пряталась и скрывала, что больна СПИДом. Не хотела, чтобы о ней справки стали наводить. Предпочла сбежать. А куда?
- Не знаю. Сказала, что, как только найдет новую квартиру, перезвонит.
- Не перезвонила?
- Нет.
- Что же вы тогда делали возле ее подъезда?
- Гулял.
- А свидетели говорят, девушку душили.
- Да никого я не душил! Я нагнулся – Марго уже мертвая была. Я ждал возле подъезда одного человека.
- Кого?
- Черт! Если бы не этот СПИД! Воробьева ждал.
- Петра Александровича?
- Сволочь он. Вымогатель. Не хотел говорить. Когда налоговая пришла, Виктория успела вынести бумаги и спрятать в своей машине. Потом увезла их домой. Мол, потеряли. Или украдены. А на «нет» и суда нет. Докажи теперь, что в них было. А недавно этот Воробьев позвонил и сказал, что если я не заплачу, то он в налоговую документы отнесет.
- И сколько он попросил?
- Да в том то и дело. Сказал, что будет отдавать бумаги частями. Мол, сейчас ему нужна тысяча. Баксов, разумеется. А мне что делать? Решил, что заплачу. Потом видно будет. Ну, пришел к нему, как договаривались, в половине восьмого. Дочка спрашивает через дверь: «Кто там?». Я само собой, говорю, что к папе по делу, а она отвечает, что папы дома нет. В магазин вышел. За хлебом. Знаю я, за каким хлебом. Наверняка у него где-то тайник. Не дома же он бумаги хранит. После того, как Викторию убили, вы там, небось, все осмотрели?
- Осмотрели, - кивнул Барышев.
- Она, видимо, на всякий случай документы спрятала. Не сожгла, как говорит, а в тайник положила. Ну, я постоял немного на площадке. Воробьева нет. Потом спустился на третий этаж, позвонил в дверь Марго. На всякий случай. Вдруг, она вернулась? Никого. Тогда я вышел на улицу, закурил. Покурил, подождал. Потом, чувствую, замерзаю, решил размяться, пройтись. Спустился по ступенькам, вижу – у двери, откуда мусор выносят, кто-то лежит. Ну и черт дернул заглянуть. Пригляделся, и понял, что женщина. Мертвая. По одежде подумал, что Марго. Темно было. Еще раз пригляделся: она, не она? Ну, подошел, нагнулся. А тут эти двое на машине подъезжают. Само собой, что я оттуда рванулся бежать. Сразу понял, что дела мои плохи. Викторию знал, Марго знал. Да и Лилию эту. Черт!
- А Воробьев так и не появился?
- Нет.
- Может, пока вы спускались по лестнице пешком, он в лифте поднялся?