3
Пятницу Алексей снова провел в постели. Теперь уже не сопротивляясь всему, что проделывала с ним жена. Обжигаясь, пил куриный бульон и послушно потел под двумя одеялами. По телевизору то и дело напоминали об опасностях осложнения после гриппа, а реклама всевозможных лекарственных средств против простуды подливала масла в огонь. Чудодейственные порошки и таблетки гарантировали немедленное выздоровление, стоило только выложить в аптеке кругленькую сумму. Алексей на всякий случай глотал их все, хотя Саша и ругала его за безалаберность:
- Ты вылечишь простуду, а желудок себе испортишь окончательно!
- Помолчи, женщина, - морщился Леонидов, чувствуя тошноту. Все эти лекарства и впрямь были сущим ядом.
Барышев заскочил на часок, справиться о здоровье.
- Откуда ты? – спросил Алексей.
- Да так, - махнул рукой Серега.
- Не надо меня беречь. Я слаб, но почти уже не болен. Что, сухановская жена отказалась с тобой разговаривать?
- Да та еще оказалась стерва! Не женщина – змея, – весьма конкретно высказался Серега. – Терпеть не могу таких баб! У которых за все заплачено. Знаешь, как она на меня посмотрела, когда я удостоверение показал? Словно я марсианин. Зеленый, с щупальцами и присосками. Захватчик с чужой планеты. Такое ощущение, что она в барокамере живет! Дышит чистым кислородом, ест только экологически чистые продукты, покупает в магазине воду в канистрах и смертельно боится микробов и людей. Тех, которые не борются с остервенением с этими самыми микробами.
- Как ее зовут?
- Элла Эдуардовна.
- Вот, черт!
- Ты бы ее видел!
- Высокая, худая?
- Да то там! Пышечка. И ничего особенного на мой взгляд. Просто очень богатая. Причем, как-то вульгарно богатая. Неприлично богатая. Золота на ней навешано! С килограмм. И тряпки какие-то нелепые. Может, это и модно, и дорого, но смотрится отвратительно. На мой вкус, конечно.
- А вкус у тебя, известно какой.
- Хочешь сказать, что я в этом ничего не понимаю? Мальчик из деревни, да? Реагирую только на резиновые сапоги на каблуках?
- Просто у вас с этой Эллой Эдуардовной сразу же возникла откровенная антипатия. У тебя потому, что ни внешность ее, ни речь, ни манеры тебе не понравились. А у нее, потому что она не хочет разговаривать с кем-то о Марго. Тем более, с милицией. И что она сказала?
- Ничего. Сразу принялась звонить своему папе. Мол, пришел какой-то милиционер и терроризирует ее безо всяких на то оснований.
- А ты терроризировал?
- Я?! – Серега обиженно пригладил огромной ладонью жесткие, как проволока, волосы. - Только спросил, не приходила ли к ней Маргарита Семенова, и не встречался ли ее муж последнее время с этой дамой.