— А ты не плачь, Ваня. Пояс подтяни потуже. Сразу легче станет.
Головенков отвернулся. Пробурчал угрюмо:
— От этого сыт не станешь... На одних нервах иду.
— А-а-а, вот как! — словно обрадовался Правдин. — Ну, тогда все в порядке. Ведь нервы у тебя, Ванюшка, как у буйвола шкура. Мне бы такие, рад был бы.
— Хватит вам, — остановил их Галушкин. — Подождем ребят и тронемся дальше. Завтра обязательно что-нибудь добудем. А сейчас давайте отдыхать.
Звездная ночь висела над лесом. Нудно гудели комары. В просветах между деревьями изредка с шумом проносились ночные птицы, мелькали летучие мыши. Партизаны привязались поясами к деревьям, затихли.
Они спали, а над лесом сгущались тучи. Все ближе гремели раскаты грома, ярче вспыхивали молнии. Вдруг оглушительно зарокотало прямо над ними. Сливаясь с эхом, грозовые раскаты покатились над притихшим лесом. Рванул ветер, закачались деревья, зашумела листва. Хлынул дождь. Партизаны проснулись, получше укутались в плащ-палатки.
Майская гроза, пошумев, обильно полив и так перенасыщенную влагой землю, ушла куда-то за лес. И снова звезды заискрились, отражаясь в воде, у самых ног.
...Галушкин проснулся первым. Дрожа и ежась от холода, он замахал руками, стараясь согреться. Небо казалось холодным и твердым, как первый лед, появившийся утром на лужах. Борис слез с жерди. Разбудил Андреева.
— Сейчас пойдешь по нашим следам! Нас ждать будешь у выхода из воды. Следи внимательно, может, туда ребята придут. При тревоге — три одиночных выстрела. Ясно?
— Ясно, товарищ командир! — поднял голову Андреев.
— Марш!
Андреев взял автомат, плащ-палатку, мешок.
В полдень они молча побрели по следам Андреева.
Его они встретили на условленном месте. Посоветовавшись, пошли по своим вчерашним следам, надеясь, что Маркин и Щербаков, если остались целы, пойдут им навстречу, пользуясь оставленными ориентирами.
Шли, внимательно вглядываясь в густую зелень, боясь пропустить ребят. Каждый шаг давался с трудом. Выбившись из сил, остановились на краю просеки, решили отдохнуть. Молча курили махорку, разбавив ее сухим мхом. Время тянулось очень медленно. Галушкин с тревогой поглядывал по сторонам: место совершенно неподходящее для дневки. Вдруг он поднял руку.
— Тихо!
Послышался громкий хруст сухой ветки. В просветах между деревьями что-то мелькнуло. Вскоре на просеку вышли двое. Они были по пояс голые, с мешками за спиной.
Галушкин позвал Правдина, и они, крадучись, пошли к просеке. Затаились за толстыми деревьями, поджидая незнакомцев, но те скрылись в кустах. Галушкин приказал Виктору выйти на просеку. В это время незнакомцы о чем-то заговорили.