— Думаю, товарищ генерал, что события должны развиваться следующим образом. Турист обязательно повстречается с Егоровым и, вероятно, попытается установить с ним контакт. Я почему-то почти уверен, что Егоров после визита туриста сам явится к нам.
— Откуда у вас такая уверенность?
— Сегодня я снова прослушивал пленку, присланную Ландышем. В тот вечер в доме Дженни ученый вел себя, я бы сказал, предостойнейшим образом. Ландыш снова подтверждает: Карл рассматривает Петра Максимовича как весьма крепкий орешек. Не надеется сразу расколоть. Но пытаться будет...
И вот — звонок. Майор ждал его с утра, зная, что вчера вечером Карл был в гостях у ученого.
...Петр Максимович старается восстановить во всех деталях свои встречи на симпозиуме, визит к «гиду», разговор с Дженни-обольстительницей, как он ее окрестил.
Ученый старается нарисовать портрет гостя. «Это же очень важно для вас. Я знаю!» Майор сдерживает улыбку. Так и подмывает достать из папки фотографию Карла и показать: «Вот же он какой!» Ладно, придет время — всё покажут. А пока майор весь внимание. Слушает и мысленно сопоставляет: все сходится с сообщением Ландыша. Петр Максимович действительно орешек крепкий — Карл это знает и все же надеется раздобыть сведения о работе института. Так он и сказал Дженни перед отъездом.
Куда тянутся нити от туриста-разведчика? На кого он надеется?
— Что вы сказали гостю, прощаясь? Повторите... Постарайтесь точнее.
— Могу с абсолютной точностью. Мысленно приняв решение звонить вам, я взвесил каждое слово, которое скажу туристу: «Подумаю, обязательно подумаю... Увидимся — поговорим».
— Когда вы снова встретитесь?
— Завтра... У меня дома...
— Постарайтесь вселить в гостя надежду, что не исключена возможность такого варианта — вы дадите короткую информацию для журнала... Обязательно поинтересуйтесь суммой гонорара.
— Хорошо.
— Позвольте вам задать один вопрос. Предупреждаю: мы вам верим. Иначе у нас был бы другой разговор. А вопрос такой: все ли, что касается ваших встреч за рубежом, вы рассказали? Абсолютно все? Или, может, кое-что забыли... Подумайте.
Петр Максимович стал мучительно перебирать в памяти каждый час своей жизни в те дни.
— Как будто бы все...
— Вот видите, экий вы... — И Птицын рассмеялся. — А молодая женщина, которая просила вас отвезти спиннинг племяннику... Забыли?
В глазах ученого не то испуг, не то растерянность.
— Боже мой, как же я мог забыть и не сказать вам... Но я никак не связывал ту женщину с гидом-туристом, с Дженни. Неужели это их агент... Теперь я понимаю. Боже мой, как я попался...