Брезент в руках расползся. А вот и ящик — с коробками какими-то, свертками.
— Глянь-ка, Клещ, этот? — приподнимаю ящик. Тяжелый, зараза.
— Он самый. Держи так, я его тебе освобожу.
Клещ лег на живот и принялся вытаскивать наружу свое барахлишко.
— Всё! — кричит. — Можешь опускать ящик!
Опустил. Взмок как мышь!
— А теперь, — говорит Клещ, — очень внимательно. Не туда, куда надо, пальцем ткнешь, и мы с тобой на воздух взлетим. Понял?
— Чай, не дурак. Жить хочу.
— Вот и хорошо. Помнишь, в сети шухер был, когда Радар распистонили и весь клан «Монолит» положили?
— Ну, вроде.
— Так вот, они тут второй Радар монтировали. Только ослабели что-то. Ими же Хозяева Зоны управляют, «монолитовцами». А Хозяевам Зоны самим досталось, когда по Радару вдарили. Не те уже силенки. Короче, некому теперь второй Радар отстраивать, перещелкали «монолитовцев» как клопов. Как и моих придурков. — Клещ вздохнул. — В общем, часть аппаратуры работает. Работает в десятую долю проектной мощности. И вспышки иногда бывают, это тебе проф объяснил. Вот и весь «радарный синдром».
— Это я понял, Клещ. Но только давай я сначала наружу вылезу, а потом мы с тобой за жизнь потрындим.
— Нетерпеливый ты, салажонок. У тебя за спиной должен быть щиток. Ну, распределительный щит.
— Вижу.
— Ничего не трогай. Я тебе сначала объясню, куда жать, а потом уже жми. Осторожненько, парень, осторожненько. Не спеши. Там есть кнопка, жми на нее.
Короче, жму.
…Все остались живы.
Гудение смолкло. Лампочки погасли. Запах даже как-то изменился — раньше пахло изоляцией, а потом запахло озоном.
— Спасибо тебе, Черный Сталкер, — бормочет Клещ.
Подает мне руку, мол, цепляйся да вылезай.
С кряхтеньем тянусь наверх.
Молчу. Иногда лучше молчать, а то еще скажешь что-нибудь.
Клещ, не торопясь, распаковывает свертки из коробки, расставляет добытые оттуда предметы по полу и что-то бормочет себе под нос.
Он закончил свою работу, полюбовался ею, подправил пару косо поставленных предметов ногой. Отойдя на пару шагов, он принял позу художника, любующегося только что завершенным полотном. И сказал:
— В общем, сынок, поздно я понял, но понял твердо, на все сто понял: ничего нет в Зоне, кроме хабара. Хабар дает силу, власть, богатство. Иначе говоря, парень, он дает свободу. Больше сюда ходить незачем. Пришел, добыл, продал — и живи, в ус не дуй. Больше ничего.
А потом рукой вновь показывает мне на свои эти штуки, добытые из мехводовской преисподней — полюбуйся.
Ну и задает вопрос:
— Ты хоть понимаешь, что перед тобой? Такого ты больше никогда и нигде не увидишь. Пареньку вроде тебя раз в жизни выпадает случай увидеть такое… Ну, брат сталкер, мать твою во все дыхательные и пихательные, назови мне их. Можешь?